Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Пределы расовой ассимиляции между физически чуждыми популяциями демонстрирует Америка, где либерально-демократико-коммунистическая идеология открыто и всеми доступными средствами поощряла смешение двух рас. Все ее старания привели только к межрасовой вражде, выливающейся в кровавые столкновения и массовые убийства с обеих сторон.

Единственная причина, по которой здесь затрагивается негритянский вопрос (его политическое значение будет рассмотрено в разделе об Америке), состоит в том, что он представляет собой крайний случай расовых отличий, препятствующих ассимиляции. В какой мере это связано, с одной стороны, с примитивностью негра, а с другой — с его общими физическими особенностями, нам не известно.

Однако на примере расовой границы с неграми Европа должна осознать очень важный факт: расовые отличия между белыми людьми, то есть западноевропейцами, ничтожно малы с точки зрения их общей миссии по реализации высокой культуры . В Европе, где расовые отличия между, скажем, французом и итальянцем до сих пор преувеличивались до огромных размеров, просто не было возможности для наглядного восприятия расовых отличий, существующих за пределами западной цивилизации. Внести ясность в этом отношении, очевидно, должна была полная, а не частичная оккупация Европы неграми из Америки и Африки, монголами и тюрками из Российской империи.

Здесь остается рассмотреть последнее и самое глубокое отношение между расой и политикой: задача политики состоит в реализации исторической миссии, спасении западной цивилизации от внутреннего разложения и внешних варваров. Успех зависит от силы оставшихся расовых инстинктов, под которыми понимаются инстинкты самосохранения, плодовитости и воли к власти.

Любой человек и любая группа, обладающие ощущением этой миссии, — на нашей стороне в этой величайшей из битв пятитысячелетней истории, независимо от происхождения такого человека или группы. Любая группа или идея, не пронизанная этим ощущением и думающая о реализации на Западе своих собственных целей, является его внутренним врагом. Любая группа или идея, каким-либо способом ослабляющая расовую силу Запада, также является его внутренним врагом. Перед политикой стоит великая двуединая задача: искоренение внутреннего врага ради спасения расовых инстинктов Запада и воспитание в этой расе уверенности и твердости для ведения столетней войны.

Две величайшие ошибки материализма в отношении расы должны остаться в мертвом материалистическом прошлом: с одной стороны, это отрицание расы, а с другой — приоритет расы перед культурой.

Цель политики состоит в актуализации нашего западного Империума , поэтому кто бы ни поддерживал расовые теории материалистического происхождения, во имя ли «терпимости», которая требует от нас отказа от своих инстинктов, или во имя «расовой чистоты», равносильной отказу от нашего культурного единства, тот усугубляет кризис и разделение Запада.

Одним из результатов грядущей войны за освобождение Запада и создания западной империи будет создание — в долгой и отчаянной борьбе — новой западной расы, которая вберет в себя популяции, входившие в состав наций XIX века: Англии, Германии, Франции, Италии, Испании и Скандинавии.

Эти западные популяции, расовые тела и расовые инстинкты которых наименее повреждены, будут лучше всего соответствовать запросам грядущего военного столетия и сыграют самую созидательную роль в этой великой борьбе, однако новая раса будет единством — не собранием мертвых рас, а новым, еще более грандиозным произведением, созданным из ныне существующих человеческих племен.

Как таковые европейские расы XIX века мертвы. Из этого должна исходить политика. Провинциальный патриотизм образца XIX века не в состоянии на это ничего возразить. Единство Запада, которое всегда сознавал варвар, в этот последний час осознает и сам Запад.

Варвар оседлал покоренный Запад. Но это не конец, а начало западного единства.

Итак, расы создаются историей. Это пример того, что биологическое следует за духовным. Для достижения этим процессом своего наивысшего потенциала требуется определенное время: проходят два-три поколения, прежде чем идеальный расовый тип закрепляется в популяционном потоке и придает ему характерный внешний облик, соответствующий уникальной внутренней сверхличной душе.

Народ — это термин из другой плоскости мышления. Мы знаем о его полемическом использовании демократической толпой для отрицания качественных элементов и утверждения чистого и простого количества в виде «народа». Однако нас интересуют факты. Что есть народ? Какова его структура?

Французские мыслители XIX века раскрыли природу любых человеческих групп. Густав Лебон и Рене Вормс обнаружили и с картезианской четкостью констатировали органическую природу человеческих групп, сверхличное единство, которое является хранителем групповой судьбы. Вормс исследовал его применительно к верхам — государству. Лебон — применительно к низам, толпе. Их представления были еще не вполне свободны от материалистических тенденций («Истина принадлежит индивиду, ошибка принадлежит эпохе», — сказал Гёте), но они позволили Западу мимоходом окинуть взглядом тропу Истории. Их вклад игнорировался в эпоху рационализма. В почете тогда был чистый материализм Уильяма Пейли: народ есть «только совокупность граждан, которые его составляют». Или вот это: «Счастье народа слагается из счастья отдельных лиц». Эту глупую, противоречащую фактам картину опровергнуть было невозможно, поскольку она была основана на вере . Картина отражала дух времени и могла исчезнуть только с изгнанием этого духа. Она была произведением определенной души, и даже отрицая душу вообще, все равно была связана с той особой душой.

Новая эпоха будет эпохой восстановления авторитета: как духовного, так и политического. Эта эпоха выводит свою политическую формулу из фактов, основываясь на реализации возможного. Она не измышляет идеальную картину, пытаясь после этого подменить лексику, соответствующую миру деятельности, и не занимается самообманом, полагая, что, заменив слова, мы изменим и факт. Она ориентируется на факты и прежде всего на хранилище фактов — Историю и движущую силу фактов — Судьбу.

Для того чтобы понять, что такое народ, нужно начинать с наименьшей человеческой общности, толпы. Сразу же бросается в глаза, что существует два вида толп. Бывает толпа, собирающаяся на интеллектуальной основе: например, на лекцию, спектакль, социальное мероприятие. Также бывает толпа, собирающаяся на духовной основе — политический митинг, религиозная проповедь, протест, бунт.