Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Все это было результатом культурной ретардации. Без нее внешним силам не удалось бы растоптать цветок западной культуры своим примитивным, грубым сапогом. Однако ретардация играла подчиненную роль. Изучение патологии других органических форм жизни — растительной, животной, человеческой — дает многочисленные примеры синхронности болезней, когда вред, причиненный одной, осложняет течение другой. Сочетание пневмонии и туберкулеза в человеческом организме — лишь один пример. Более серьезной болезнью, осложненной культурной ретардацией, было усугубление культурного паразитизма, который перерастает в культурную дисторсию, когда паразит начинает играть активную роль в жизни культуры.

Первоначальное влияние культурного паразитизма на тело культуры мы уже видели: сокращение культурной популяции в результате замещения, потеря культурной энергии по причине трения. К этим явлениям приводит само наличие паразита, каким бы он ни оставался пассивным. Гораздо более опасным для здоровой реализации культуры является вмешательство паразитических элементов в культурную жизнь, активность культурного паразита, его участие в постановке и реализации культурных задач, идей и политики. Активность паразита вызывает повышение интенсивности и регулярности фрикционных явлений, которыми сопровождается его пассивное присутствие. В Калифорнии постепенное наращивание экономической силы и каждая новая публичная демонстрация коллективной энергии китайцев вызывали новые вспышки антикитайской активности среди американцев. То же относится и к японской группе. Наихудшими событиями сопровождалось постепенное включение в американскую общественную жизнь негров. Пока негры оставались пассивными, ожесточения между расами почти не наблюдалось. 1865 г. стал рубежом перехода негров от пассивности к активности. Естественно, это происходило не спонтанно: белые рационалисты, либералы, поборники «терпимости» и коммунисты выступили против того, чтобы учитывались расовые различия, и под их руководством это движение приняло такие размеры, что регулярные расовые волнения привели к временной остановке общественной жизни в крупнейших городах Америки. Талса, Бомонт, Джерси-Сити, Чикаго, Детройт, Нью-Йорк — это лишь несколько пунктов, где происходили массовые волнения за последнюю четверть века. Каждому бунту предшествовали потоки «толерантной» и сентиментальной пропаганды, а завершался он публичным расследованием, которое обнаруживало его причину в недостатке «терпимости» и «образования».

Во время американской оккупации Англии (1942–1946) произошло несколько крупных расовых стычек между американскими и негритянскими солдатами с применением обеими сторонами автоматического оружия, хотя и те и другие участвовали в миссии против Англии и Европы. Этот пример демонстрирует недостаточную пригодность культурно-паразитических групп для задач военного характера. Фактически эти негритянские войска были частью американского контингента, участвовавшего в разрушении Европы, но малейшего бытового инцидента в пивной оказалось достаточно, чтобы разжечь расовую ненависть, развившуюся вследствие одинакового образа жизни паразита и хозяина. Подразделения, сформированные из паразитических групп, не приносят пользы, всегда находясь в двух шагах от расового бунта. Рационалисты и либералы почувствовали это на опыте, хотя могли бы заглянуть в хроники пятитысячелетней истории высоких культур. Негритянские войска продемонстрировали свою готовность разрушить как Америку, так и Европу. Подобные примеры напряженности между хозяином и паразитом — самая простая форма такого недуга, как культурная дисторсия, связанная с паразитической активностью. От сопротивления культурному паразитизму она отличается только остротой. Гораздо более серьезны те случаи, когда паразит попадает прямо в общественную жизнь культуры или составляющих ее наций и направляет их политику по своим каналам. Негр не достиг такого уровня ни в Америке, ни в Южной Африке. То же самое относится к японским, китайским, левантийским или индийским группам в Америке.

Однако существует группа, вызвавшая значительную культурную дисторсию во всей западной цивилизации и ее колониях на всех континентах: это западный арьергард завершенной арабской культуры: еврейская церковно-государственно-национально-народная раса.

От арабской культуры, внутреннее развитие которой завершилось около 1100 г. н. э., еврей получил свое мировоззрение, религию, государственную форму, национальную идею, народное чувство и единство. Однако Запад дал ему расу и жизненную миссию. Мы проследили развитие этой расы в ходе жизни в гетто в течение первых 800 лет нашей западной культуры. По мере того как рационализм становился все более выраженным — с 1750 г. и дальше, — еврей чувствовал, что эта новая стадия развития Запада открывает перед ним все более широкие возможности, и начал агитацию против гетто, которые изначально сам для себя создал как символ своего духовного и физического единства. Идеальный тип этой расы отличался от европейского, что повлияло на материал, влившийся в общую кровь расы гетто. В середине XX века мы видим у еврея нордическую пигментацию, но расовая чистота адаптировала новый материал к старому расовому облику. Вертикальный расизм XIX века не мог объяснить подобных феноменов, но XX век четко осознает приоритет духовности в формировании расы. Поэтому, когда здесь говорится, что свою расу еврей получил от Запада, это не значит, что она сформировалась из европейского населения, хотя это происходило и в некоторой степени происходит до сих пор. Смысл в том, что благодаря своему культурному императиву Запад, как совершенно чуждая еврею среда, предотвратил окончательное размывание еврейского единства.

В связи с этим следует отметить, что если контакт с инородным [телом] вреден организму, когда оно находится внутри него, то в случае расположения его снаружи , организм, наоборот, закаляется. В последнем случае начинается война, а она способствует усилению организма. Крестовые походы, как первый крик новорожденного Запада, сделали новый организм прочным, доказали его жизнеспособность. Войны Кастилии и Арагона против варваров придали Испании внутренних сил для выполнения ее великой ультрамонтанской миссии. Английские победы на полях колониальных сражений по всему миру наделили ее убедительным чувством предназначения. Войны Рима в период национального становления внутренне закалили его для ведения Пунических войн, из которых он вышел мастером классической цивилизации.