Пятигорский Моисеевич - Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства

«Само не объединяясь ни с какой внешней религиозной системой, масонство все же является синтезом, конкордатом людей различных рас, убеждений или сект, и его основные принципы, будучи общими для всех них… не допускают никаких изменений»: Wilmshurst W. L. Op. cit. P. 28. Здесь автор употребляет слово «синтез» в том смысле, в котором я использовал слово «синкретизм».

Понимание в герменевтическом смысле, в котором я здесь употребляю это слово, носит субъективный и объективный характер.

Ограничения в отношении этих тем были введены Великой Ложей в 1740-х гг. (см. Главу 7). Однако до этого велись горячие споры по богословским и религиозным вопросам.

Needham R. Percussion and Transition. Man, 1967. Vol. IL P. 609.

Из личного письма графа С. Поборовского.

Возможно, они просто хранили тайны своей религии от любопытствующих испанских глаз.

FellowsJ. Op. cit. P. 132–133. Ниже он подчеркивает (Ibid. P. 148): «Они [т. е. масоны Трех Степеней] не знали, что означают их церемонии; однако представление доставляло им удовольствие».

Как указал Зиновий Зиник, писатель и театральный критик, астрономическое время представления пьесы зафиксировано в ее внешних границах (т. е. начало и конец пьесы в целом и каждой из ее частей или актов в отдельности), но внутри этих границ актеры могут пользоваться определенной «временной свободой», т. е. могут импровизировать со временем и пространством, насколько позволяют внешние границы — в отличие от кино, где время и пространство зафиксированы раз и навсегда. Именно от этой интенциональной свободы в театре — как предположил Ральф Ричардсон — происходят наиболее позитивные аффективные состояния актерской игры. Ритуал разделяет эту особенность с театром, будучи, на самом деле, еще свободнее, чем последний, в отношении своих внешних границ.

Который, согласно некоторым недавним работам, посвященным сновидению, по-видимому, сильно напоминает эффект от так называемых «осознаваемых сновидений».

Это снова возвращает нас к высокоспекулятивному понятию о трех реальностях — эмпирической, метафизической, или мистической и промежуточной, т. е. переживаемой в ритуале (или в «осознаваемом сновидении»), — которое может быть использовано чисто инструментальным образом для описания религиозных феноменов и, в частности, ритуала (см.: Needham R. Primordial Characters. University Press of Virginia, 1978. P. 61–68).

Это, конечно, возвращает нас к проблеме эффекта, производимого представлением на тех, кто в нем участвует. Сжато изложить это можно так: ритуал дает человеку возможность иметь другую жизнь, тем самым наделяя участвующего в нем дополнительной степенью личной свободы, но в то же время существенно ограничивая его свободу в этой другой жизни через навязывание собственных структурных границ ритуала. Участник ритуала становится, с одной стороны, свободнее, поскольку всегда может выбрать между обычной жизнью и ритуалом, но когда он уже находится внутри ритуала, его выбор ограничен, поскольку его поведение становится «ритуал изованным», т. е. формализованным, так сказать, правилами игры. Но все это касается внутреннего, или психологического, состояния участника; это не может восприниматься теми, кто воспринимает спектакль, хотя по-своему они тоже могут участвовать.

Я все же склонен рассматривать это как исключение. Ведь тот факт, что Хирам был жестоко убит за отказ выдать тайну (Слово), может быть объяснен возможностью того, что весь Ритуал был переосмыслен и реинтерпретирован post factum, с тем чтобы дать объяснение секретности. Это, однако, не более чем догадка.

Needham R. Percussion and Transition. P. 608–612. На самом деле то, что он говорит о роли ударных инструментов, почти буквально применимо к секретности: «… это качество [звука] существенным образом связано с переходом от одного состояния к другому, или является посредником между одной категорией и другой, например, между земным и духовным». И далее, характеризуя «числа» и «ударные инструменты» как «символические» факторы, он пишет: «Они являются средствами передачи значения, но не несут в себе эксплицитного универсального смысла»: Needham R Primordial Characters. P. 10–11. Не будет излишним заметить в этой связи, что музыка ударных инструментов обильно используется в некоторых масонских ритуалах, в частности Степени Королевской Арки: FellowsJ. Op. cit. P. 302.

«Мифологический», как везде в этой книге, не значит «нелогичный» и, менее всего, «до-логичный»: это слово просто означает «находящийся в контексте мифа», где не существует никаких мыслимых бинарных оппозиций, таких как мифологический/немифологичес-кий. Так же и относительное постоянство форм и сюжетов мифологических текстов не говорит о том, что они более узнаваемы как мифы, чем другие формы и сюжеты как не-мифы. Более того, я вполне уверен, что ситуации нашей обычной повседневной жизни, как частной, так и социальной, являются не менее униформными (или повторяющимися), чем те, которые встречаются в контекстах мифов, легенд или волшебных сказок. Если бы некая еще не существующая описательная психология когда-нибудь описала первую образом, подобным тому, каким вторую описали Аарне, Томсон, Андреев и Пропп, общераспространенное представление о безмерном богатстве ситуаций так называемой «реальной жизни» изменилось бы радикально, если бы не подверглось полному уничтожению.

В этом состоит операционное определение (одно из многих) мифологии: сознание может выбрать некоторые ситуации — собственные или другого сознания — и назвать их мифическими. В этом смысле оппозиция логической или научной мысли мифологическому мышлению является таким же исторически обусловленным и феноменологически недостаточным, как и оппозиция богословия и мифологии, или любые подобные бинарные разделения, от которых в такой зависимости находятся наши идеологии.

Бедный Дьюар (1968) отчаянно стремится показать свое отвращение к этому ритуалу, проявляя типично древнееврейское отношение к некромантии, пусть даже присутствующей в совершенно символическом виде. Современные гуманисты имеют тенденцию реагировать на символы еще более резко, чем на реальность, и справедливо!

То, что смерть Хирама, как она описывается в Легенде, не является сама по себе ритуалом, подчеркивается тем фактом, что за ней не следует никакой ритуал, хотя она и воспроизводится Кандидатом как элемент масонского Ритуала.