Коллин Клири - Что такое руна? И другие эссе

Такова одна из самых известных проблем философии. Обычно её называют проблемой «противопоставления свободы воли и детерминизма». Под детерминизмом понимается отсутствие у нас какой-либо власти над собственными поступками — то есть, мы вынуждены, так или иначе, делать то, что мы делаем (или быть тем, чем мы являемся). Чаще всего на роль определителей нашей судьбы назначают наследственность (то есть, гены) и окружение; или природу и становление. Не обязательно останавливаться на чём-то одном: вполне допустимо, что на нас влияет смесь факторов как наследственных, так и из окружающей среды.

Некоторые философские вопросы выглядят абстрактными, оторванными от реальной человеческой жизни — но не этот. Здесь на карту поставлено наше достоинство и наши глубочайшие убеждения относительно того, что значит быть человеком. Наличие у меня свободы выбора кажется столь же очевидным, как и существование мира вокруг меня. Мысль о возможной иллюзорности этого, глубоко тревожит людей. Если идея детерминизма верна, тогда мне придётся увидеть себя в совершенно ином свете. Я буду вынужден забыть о себе как о хозяине своей жизни и поступков. Если идея детерминизма верна, то в действительности я лишь раб, игрушка в руках окружающей среды или генов. Я даже хуже чем раб, ведь большинство рабов знают о своём положении, а я верил в свою свободу. Так что я не только раб, но и дурак. Таким образом, если идея детерминизма верна, от человеческого достоинства не остаётся и следа.

Исчезнет всяческая ответственность, ведь мы убеждены, что каждый сам решает как поступить. На этом основании мы хвалим одних и стыдим других, но только в том случае, если уверены, что они сделали свободный выбор и вполне могли поступить по-другому. Если коротко, моральное суждение — а, по сути, и сама мораль — возможна лишь в том случае, если существует свобода воли. Если идея детерминизма верна, тогда мы не можем судить людей за их поступки, ведь по сути это не их действия. Что-то «вызвало» их действия или «вынудило» так сделать, и ответственность за это они нести не могут.

Как мы видим, здесь на кону стоит многое и поэтому мы должны дать конкретный ответ на вопрос: либо мы изгоняем призрак детерминизма и спасаем свободу воли, или же примиряемся с детерминизмом (что кажется довольно мрачной перспективой). Я предлагаю не делать ни то, ни другое. Проблема свободы воли и детерминизма на самом деле является мнимой и базируется на сомнительной концепции персональной идентичности или «индивидуальности».

Конечно же, вы слышали абсурдное утверждение, что всеми своими достижениями человек обязан противопоставленному большому пальцу. Некто ответил на это, что действительно человеком нас делает «противопоставленное Я».

Люди способны «отстраняться» от некоторых ситуаций, что недоступно другим существам. Когда я веду машину или мою посуду, зачастую мои мысли заняты совершенно другим. Например, иногда я думаю о себе. Эта способность мысленно отстраняться от ситуаций является предпосылкой для самосознания. Высшие животные (и многие низшие тоже) обладают способностью приспосабливать своё поведение к окружающей среде. Например, если котёнок царапает собаку, а она в ответ грозно рычит, котёнок отступает. Но многое из этого мы относим к инстинктивным решениям животных действовать по-другому, исходя из набора предустановленных поведенческих моделей.

В то же время люди могут «повернуться внутрь себя» и задуматься, глубоко и надолго. Вероятно, животные попросту не способны на это. Реакции других людей могут даже побудить меня задаться вопросами: «Что я за человек?» или «Хороший ли я человек?».

«Противопоставленное Я» способно абстрагироваться от всех ситуаций и вещей — и даже от самого себя. Подумайте, прямо сейчас вы читаете мои слова, воспринимаете и (я надеюсь) понимаете их. Однако предыдущее предложение заставило вас сместить фокус: на момент я заставил вас подумать не о моих словах, но о себе думающем о моих словах. Ваше противопоставленное Я проснулось и, в каком-то смысле, моментально образовалось другое «Я» смотрящее на «Я», смотрящее на страницу перед собой (и мои слова на ней).

Если вы поняли, что я только что сказал, появился уже другой «вы» (или «противопоставленное Я»): ведь сейчас «вы» думаете о «вас» которое думает о «вас» которое думает о словах на странице. И так далее. Фихте проиллюстрировал эту ситуацию следующим образом: «Господа, подумайте о стене! Теперь подумайте о том, кто думал о стене...»

Удивительная способность отстраняться от нашего окружения — даже от себя — генерируя множественные

«Я» смотрящие на другие Я, возможна благодаря тому, что мы содержим ничто (или отрицательность). Так это излагал Жан-Поль Сартр. Мы имеем возможность отрицать иное. На физическом уровне я могу уничтожать или видоизменять вещи вокруг меня. На мысленном уровне я могу отвергнуть связь с происходящим в данный момент и отправить свой разум в любое другое место (когда мне скучно на лекции, я могу начать делать планы на завтра). Или же я могу отрицать нечто в том виде, в котором оно есть, и представить, как оно должно выглядеть. Эта уникальная человеческая способность противопоставлять то, что должно быть и то, что есть, основана на более базовой способности отрешаться или отрицать данное.

Когда вы отрешаетесь и думаете о себе думающем о моих словах, вы чувствуете существо определённо отличное от Я, о котором вы думаете. Вы когда-нибудь мысленно отрекались от своих мыслей и действий с утверждением — подразумеваемым или высказанным — «это был не я» или «я бы так не поступил»? Ваше противопоставленное Я может подумать кем и чем вы являетесь только потому, что оно имеет способность отрешиться от того кем и чем вы являетесь; сказать, «Я не такой». Именно так мы можем взглянуть на себя в прошлом и сказать (или почувствовать): «Я не тот человек». И это основа нашей способности говорить одну очень странную вещь: «У меня есть тело». Сказать «У меня есть тело» можно только если «Я» уже дифференцировало себя от тела; то есть, вы можете сказать «У меня есть тело», только если «Я» уже считает себя отделённым от тела. Это «Я» которое «обладает» телом является противопоставленным «Я».

Противопоставленное или отдельное «Я» довольно часто проявляет себя в истории философии в том или ином обличии. Именно оно стоит за аристотелевской концепцией нуса (интеллекта), части души, которая существует отдельно от тела и, по сути, является ничем — уменьшенная версия Бога по Аристотелю, действительно отдельного «Я» мыслящего только само себя. Именно декартовское отдельное «Я» сказало «Я мыслю, следовательно существую», после того как подвергло сомнению всё во Вселенной, включая своё тело (Декарт также утверждал, что лишь потому, что мы можем помыслить о душе как отдельной от тела, она на самом деле должна быть таковой). Мы снова находим отдельно «Я» в кантовском трансцендентальном единстве апперцепции (фраза «Я думаю» которая добавляется в принципе к любому акту сознания), в Абсолютном Эго Фихте которое «утверждает» себя абсолютно, аутентичном человеке Сартра, который обладает свободой отрицать всю фактичность.