Михаил Попов - Диалектика. Ключ к истине

Так вот, качество, которое есть в себе, то есть оно равно самому себе, не пропадает: сегодня есть, сегодня я порядочный, завтра буду непорядочный. Так оно у вас сохраняется или не сохраняется? То есть надо, если я хочу брать определение чего-то, это должно быть такое качество, которое сохраняется в изменении. Если оно не сохраняется, это не определение ваше. Это раз. Во-вторых, оно сохраняется в борьбе с иным, то есть находится в единстве с в-нем-бытием, и оно активно этому иному противостоит, с одной стороны, а с другой стороны, оно выходит вовне и себя утверждает вовне, в ином. Если вы порядочный человек и никаких поступков у вас в пользу утверждения этой порядочности нет, то название у вас хорошее, а вот амбиции не соответствуют амуниции. И наоборот: если у вас есть этот самый выход вовне, то через это «вне» можно проникнуть в определение и его изменить – бывает, люди перерождаются: был порядочный, а потом стал подлецом. И сколько было вот в этот период…

Регулярно таких встречаю.

В этот период, когда шел переход от коммунизма к капитализму, вдруг такие люди, которые были первыми секретарями или генеральными, как Горбачев или Ельцин, и вообще воспитывались, так сказать, на партийных коленках, вот они вдруг стали антикоммунистами в одночасье. Ельцин бросил партийный билет. Это как… кто его уважает? Сколько бы «Ельцин Центров» ни настроить, все равно народ уважать его не будет – человека, который предал ту партию, которая его вырастила и довела до таких высот. Он эту высоту использовал для того, чтобы всю эту партию и страну уничтожать и пригласить сюда иностранцев, чтобы они здесь у нас в каждом министерстве сидели.

Ну вот, собственно, вот это вот определение, и мы на этом можем поставить запятую, чтобы люди почитали до этого места… и самостоятельно продолжили штудировать «Науку логики» дальше.

Да. Спасибо, Михаил Васильевич.

И вам спасибо. Сейчас надо радоваться, если изучают такие вещи.

Да. У нас контингент подготовленный, да. На сегодня все. До новых встреч.

Я вас категорически приветствую! Михаил Васильевич, здравствуйте.

Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич, очень приятно с вами беседовать.

Симметрично!

Интересно и для меня очень полезно.

О чем сегодня?

Сегодня речь идет о борьбе за экономические интересы работников. Это сложная тема для меня, несмотря на то, что я вроде бы ею и занимаюсь, но она все равно сложная. Сложная ведь не потому, что кто-то ею занимается или не занимается, а она жизненная такая проблема, которая перед всеми стоит, ну и которой внимания, как я понимаю, недостаточно уделяется и в той литературе, которой я занимаюсь, экономической в том числе. То есть это некая редкость, а вот проблема эта не редкость, наоборот, все ее касаются, и она всех касается. И вот я думал: на какой основе ее разрабатывать-то? Я пришел к выводу, что надо разрабатывать на фундаментальной основе, классической, а классическая основа какая: вот в свое время была Французская буржуазная революция, и вот Французскую буржуазную революцию одни готовили, а другие готовились к ней и пытались ее оттянуть. И вот феодальные историки начали доказывать, что управлять государством могут только благородные – дети, у которых есть папа-граф или мама-графиня соответственно, бароны и т. д.

Многие не знают: аристократия – это власть лучших.

Да, вот эти вот – только аристократия. А если я не благородный, значит я уже не могу управлять государством, или вы не благородный – и вы не можете.

А в этом был какой-то здравый смысл? Например, вот у благородного есть деньги, он может нанять учителей, воспитывать своих детей, образование дать.

Да, был. Дело в том, что вот эти благородные с самого начала – это вот самая честная система управления обществом, честная: сразу, дескать, вот вы управляете, я не управляю. Я должен хлеб добывать, вас кормить, а вы должны, причем с детства, учиться военному делу, на случай, если я восстание подниму, – чтобы сразу расправиться.

Да. Ну, или соседа зарезать, отнять у него что-нибудь.

То есть вы должны учиться: дисциплина, культура, знания, наука. Ну а если я занимаюсь производством сельскохозяйственной продукции, то откуда у меня знания? Я про картошку, капусту, там, про хвосты коров, свиней и т. д. имею знания.

Специфические знания.

В лоне феодализма уже буржуазия поднималась, и она поднялась, потому что особенность буржуазной революции в том, что сначала появляется буржуазная экономика, потому что уже отношения такие, что одних нанимают, а другие – это те, кто их нанимает; одни наемные работники или рабочие, а другие капиталисты, а власти у этих капиталистов нет. Ну, капиталист же не будет говорить: дайте власть мне. Он говорит: дайте власть всем, всему народу. Отсюда все эти вот такие всенародные декларации: народ должен взять власть, народное государство. Это было то время, когда это имело смысл.

Чем-то мне это напоминает Майдан – там тоже народ взял власть.

Да, народ, народ. И вот тогда озаботились феодалы, что надо этому как-то противодействовать, и стали писать о том, что только благородные могут управлять.

Чем аргументировали?

Аргументировали тем, о чем мы с вами сейчас говорили, – именно тем, что с детства они к этому подготовлены, а эти не могут вообще. Да и вообще люди, если они не благородные: и ум-то у них не такой, и способности у них плохие.

Я помню, был художественный фильм на излете советской власти, назывался «Неоконченная пьеса для механического пианино», по Чехову, где персонаж гражданина Табакова бегал и всем говорил: «Не могут чумазые, я же вам говорил – не могут чумазые!»

И вот чумазые эти, возглавляемые буржуазией, стали готовиться к революции. А готовиться к революции надо тоже идейно сначала, и вот появились работы – работы такие, которые начали рассматривать вопрос об обществе: ведь людей миллиарды – надо как-то их классифицировать. Во всякой науке идет классификация – в ботанике классификация, если вы берете животный мир – то же самое: млекопитающие, парнокопытные, членистоногие. Надо все это классифицировать. Надо классификацию провести и в обществе. Вот буржуазные историки провели классификацию и открыли классы. Но когда люди говорят о классах, как-то их отрывают от смысла, от классификации. Вот такую классификацию в общественных делах, то есть классификацию по принципу: кто в каком положении находится, такие у него и интересы, в зависимости от этого он так и действует. Поэтому классифицировать надо не по словам, как у нас депутатов классифицируют или кандидатов в депутаты, а по делам, и между прочим в Писании написано: «По делам их узнаете их». А дела исходят из экономических интересов, а экономические интересы – это характеристика положения в производстве, которая показывает, что кому выгодно. Вот если это выгодно этому гражданину, то он будет, вероятно, действовать в этих интересах. Он может лично так и не действовать, и не только он, еще один, второй не будет, но общая масса будет. Поэтому классификация по принципу такому – по положению в производстве. И вот деление людей по положению в производстве называется классовым делением.