Людвиг Витгенштейн - Записки о цвете

326. Наблюдать не то же самое, что видеть или смотреть.

«Взгляни на этот цвет и скажи, что он тебе напоминает». Если цвет изменяется, ты больше не смотришь на тот, который я имел в виду.

Наблюдают, чтобы увидеть то, что не видят, если не наблюдают.

327. Говорят, например: «Смотри на этот цвет некоторое время». Но этого не делают, чтобы увидеть больше, чем видят при первом беглом взгляде.

328. Может ли в «психологии» содержаться предложение: «Существуют люди, которые видят»'!

Было бы оно ложным? - Но кому здесь что-то сообщается? (И я не имею в виду просто: То, что сообщается, уже давно известно.)

329. Известно ли мне, что я вижу?

330. Хотелось бы сказать: Если бы не было таких людей, то также не было бы понятия зрения. - Но разве марсиане не могут сказать нечто подобное? Как-то случилось так, что первые из нас, которых они могли узнать, были слепыми.

331. И как может быть бессмысленным сказать: «Существуют люди, которые видят», если не бессмысленно говорить, что существуют люди, которые слепы?

Но смысл предложения «Существуют люди, которые видят», т.е. его возможное употребление, в любом случае не является сразу ясным.

332. Разве зрение не могло бы быть исключением^ Но ни слепой, ни зрячий не могли бы описать его, кроме как способность делать это и то. Например, также играть в определенные языковые игры; но здесь нужно озаботиться тем, как мы описываем эти языковые игры.

333. Если говорят: «Существуют люди, которые видят», то следует вопрос: «И что значит ‘видят’?» И как следует на него отвечать? Тем, что научить спрашивающего, как употребляется слово «видеть»?

334. Как насчет такого объяснения: «Существуют люди, который ведут себя, как ты и я, и не так как вон там тот, слепой»?

335. «С открытыми глазами ты можешь перейти улицу, не будучи задавленным и т.д.» Логика сообщения.

336. Тем, что предложение в форме сообщения имеет употребление, еще ничего не говорится о способе его употребления.

337. Может ли психолог сообщить мне, что такое зрение? Что называют ‘сообщить, что такое зрение»? Психолог не учит меня употреблению слова «зрение».

338. Если психолог сообщает нам: «Существуют люди, которые видят», - мы можем спросить его: «И что ты называешь ‘люди, которые видят’?» Ответом на это было бы вроде: «Людей, которые при таких-то и таких-то обстоятельствах реагируют так-то и так-то и ведут себя так-то и так-то». «Зрение» было бы для психолога термином, который он нам объяснил. Зрение тогда есть нечто такое, что он наблюдал у людей.

339. Мы научаемся выражениям «я вижу...», «он видит...» и т.д. ещё до того, как научаемся различать между зрением и слепотой.

340. «Существуют люди, которые могут говорить», «Я могу высказать предложение», «Я могу произнести слово ‘предложение’», «Как ты видишь, я проснулся», «Я нахожусь здесь».

341. Ведь на то, при каких обстоятельствах определенное предложением может быть сообщением, есть указание. Как я должен назвать такое указание?

342. Можно ли сказать, что я наблюдал, как я и другие могли ходить с открытыми глазами, не врезаясь, а с закрытыми глазами не могли?

343. Когда кому-то сообщаю, что я не слепой, является ли это наблюдением? В любом случае, я могу убедить его в этом своим поведением.

344. Слепой может легко выяснить, слепой я тоже; например, тем, что он делает определенное движение рукой и спрашивает меня, что он сделал.

345. Разве мы не можем представить себе племя слепых? Разве при особых условиях оно не могло бы быть жизнеспособным? И разве зрячие не могли бы быть исключением?

346. Предположим, слепой сказал мне: «Ты можешь ходить без того, чтобы не врезаться, а я не могу». - Содержит ли сообщение первая часть предложения?

347. Ну и он не сказал мне ничего нового.

348. По-видимому, есть предложения, которые имеют характер экспериментальных предложений, но истинность которых для меня бесспорна. То есть если я принимаю, что они ложные, то я должен не доверять всем своим суждениям.

349. В любом случае, есть ошибки, с которыми я мирюсь как с привычными, и такие, которые имеют другой характер и которые должны быть изолированы от других моих суждений как временная путаница.

350. Если ввести в это исследование понятие знания, оно никак не пригодиться; ибо знание не является психологическим состоянием, посредством особенностей которого теперь объясняется всё, что можно. Особая логика понятия ‘знание’, напротив, не является логикой психологического состояния.

В. А. Суровцев, К. А. Родин

1

В рукописи стоит ‘опустошить’ [leert]. - Прим. ред.

2

В рукописи перечёркнуто. - Прим. ред.

3

В рукописи здесь имеется стрелка, указывающая на «Нечто белое...». - Прим. ред.

4

В скобках здесь приведён другой вариант. - Прим. ред.

ЛОГИКА ЦВЕТОВЫХ ПОНЯТИЙ В «ЗАМЕТКАХ О ЦВЕТЕ» Л. ВИТГЕНШЕЙНА

Анализ использования цветовых понятий в связи с различными аспектами восприятия цвета и реальной языковой практики в рамках различных языковых игр занимает Л. Витгенштейна практически во всех работах. Отдельные замечания о цвете на уровне отступлений или иллюстраций включены в «Голубую и коричневую книги», в «Философских исследованиях» в контексте возможности индивидуального внутреннего опыта разбирается ‘видение красного’ и т.д. Однако самые интересные заметки Витгенштейна о цвете относятся к проблеме восприятия цвета и ‘логике цветовых понятий’ в «Заметках о цвете» (ЗоЦ). Эти заметки трудны для понимания ввиду известного стиля автора и не приведены к некоторому итоговому варианту. Судя по скомпонованному и опубликованному Г. Энском тексту, которая, как она пишет в предисловии редактора, стремилась как можно меньше вторгаться в оригинальный текст, Витгенштейн пытался их редактировать. Во всяком случае, в изданных заметках приведены две частично повторяющие, друг друга версии, ни одна из которых не является окончательной.

«Заметкам о цвете» в аналитических работах витгенштейноведов уделяется немного внимания. И это выглядит странным уже хотя бы потому, что они представляют собой его последние записи и они были одним из первых текстов, опубликованных после его смерти. Представляется, что в них выражена развитая форма предлагаемого им способа философского анализа. Тем более что этот анализ применяется к классической философской проблеме восприятия.

В традиционной европейской философии, начиная с английского эмпиризма, исследование цветовосприятия в основном связано с проблемой разведения первичных и вторичных качеств. При этом в рамках решений данной проблемы условно можно выделить два основных направления исследований. Во-первых, это - исследование физической природы света и влияние этой природы на особенности цветового восприятия. Классическим здесь можно считать трактат И. Ньютона «Оптика». Во-вторых, исследование особенностей зрительного восприятия и переживания цвета вне зависимости от его природы, но основанное исключительно на анализе впечатлений воспринимающего. Образцом такого исследования может служить учение о цвете И. Гёте. Соотношения подобного рода физики цвета и психологии цвета формируют основу философских исследований цвета, в частности в аспекте соотношения первичных и вторичных качеств. Однако в «Заметках о цвете» мы не найдём ни физики, ни психологии цвета. Развиваемый в них подход скорее следует противопоставить и тому, и другому. Более того, нигде у Витгенштейна мы не найдём и проблемы соотношения первичных и вторичных качеств, что резко контрастирует с традицией.