Йоран Терборн - Города власти. Город, нация, народ, глобальность

В межвоенный период в Бухаресте появился центр, состоящий из модернистских бульваров, а непосредственно перед войной – ряд монументальных общественных зданий [543]. Также в городе были разбиты большой проспект Победы и площадь Победы, в знак празднования победы над османами. Хотя во время войны некоторые министерские здания разбомбили, большая часть Бухареста сохранилась до 1944 и 1945 гг., с его современным монументальным центром и разбросанными районами сельского типа, в которых лишь в половине домов имелось электричество и водопровод, а потому они хоть чем-то напоминали городские [544]. Для румынских коммунистов был важен не столько новый центр, сколько знаковое здание, определявшее величественную панораму, открывавшуюся из уже существующего центра. Это был дом «Скынтеи», здание газеты и издательства партии, названного по имени дореволюционной ленинской газеты «Искра». «Скынтеи» был огромным комплексом с многочисленными украшениями и башней на самом верху, но все же более правильным и классицистским, чем московские высотки [545]. Располагалось здание на северном конце проспекта Победы, на краю городского центра. С самого начала румынские коммунисты уделяли пристальное внимание периферии города, ее промышленности и жилью, а не новому центру [546].

Из всех коммунистов болгарские восторгались Советским Союзом больше остальных. Центр Софии серьезно не пострадал, однако ему не хватало изысканного великолепия Бухареста, да и весь город в целом отличался отсутствием устойчивой традиции. Поэтому болгары попросили совета у своих советских товарищей в создании нового политического центра, который должен был затмить собой старый королевский центр, сохранившийся и до наших дней. Первоначальная идея сводилась, судя по всему, к высоткам московского типа. Однако лидер партии Георгий Димитров умер, и все силы ушли на строительство его классицистского мавзолея из белого мрамора – он получился достаточно прочным, несмотря на нехватку времени перед похоронами. Когда после 1989 г. антикоммунисты решили снести это сооружение, они четыре раза пытались его взорвать, пока их попытки не увенчались успехом в 1999 г.

После строительства мавзолея было принято решение по проекту нового центрального ансамбля, сориентированного на партийное здание – треугольное сооружение с фасадом с колоннадой и башней с красной звездой на вершине. По обеим сторонам прямоугольной площади перед ним (Ларго) стоят два длинных, тяжеловесных министерских здания с грандиозными вестибюлями. В отличие от восточных немцев, болгары сумели реализовать основные пункты проекта своего нового центра, но им тоже пришлось признать неподатливость города и сложности политического искусства, даже при авторитарном правлении. Так и не были установлены уже запланированные статуи Ленина и Димитрова, а королевский дворец так и не снесли, чтобы освободить место для Совета министров [547]. Даже в сталинские времена главным проспектом Софии оставался проспект Царя-Освободителя, т. е. Александра II, который помог болгарам обрести независимость [548].

Тирана к концу войны была небольшим городом с населением примерно 60 тыс. человек. Центр был распланирован в виде длинного бульвара – «бульвара без города», как написал один французский комментатор, – для короля Зогу, во время итальянской фашистской оккупации бульвар расширили. Послевоенный коммунистический лидер Энвер Ходжа придерживался программы национальной реформы и строительства показательного политико-административного центра, но с той оговоркой, что «здания должны быть горизонтальными, а не вертикальными». Центральная площадь, спроектированная до войны, сохранилась – с горизонтальным Дворцом культуры как главным зданием и конной статуей албанского национального героя времен Средневековья Скандербега. (После смерти Ходжу удостоили стоящей на возвышении статуи на этой же площади, однако в 1990 г. у режима оставалось не так много времени.) Новые здания официальных властей выстроились по бульвару [549].

Берлин – особый случай. Сперва он был поделен на четыре сектора по числу крупных союзных держав, оккупировавших его, но потом, когда эти державы в 1948 г. окончательно рассорились, он был разделен на два города – Западный и Восточный. Когда Германия стала в 1949 г. двумя государствами, Восточный Берлин стал столицей ГДР, тогда как Западный Берлин, окруженный ГДР, получил особый статус под американской защитой и был привязан к западной Федеративной Республике Германии, управляемой из Бона, города в Рейнской области. Новую столицу пришлось перестраивать как на востоке, так и на западе. Восточноевропейским коммунистам Восточный Берлин был особенно важен, поскольку он оказался «прифронтовым» городом холодной войны.

Восточный Берлин включал центр старого города, однако Вильгельмштрассе была разбомблена, сильно поврежденный Рейхстаг остался в Западном Берлине, старый имперский замок превратился в развалины, и в силу своего центрального положения Восточный Берлин оказался наиболее разрушенной частью Берлина.

После разбора завалов руководители нового города поставили перед собой три первоочередные задачи. Первая – начать восстановление наиболее важных частей национального наследия города, т. е. Унтер-ден-Линден, Фридрихштрассе и Музейного острова. Вторая – связать центр с районами рабочего класса, расположенными на востоке, новыми жилыми застройками, имеющими репрезентативную функцию. Очевидным выбором стала уже существующая радиальная дорога в восточном направлении – Франкфуртер-Аллея, строительство началось сразу после провозглашения нового государства в октябре 1949 г. На день рождения Сталина в декабре она получила название Шталин-Аллея. Поскольку конкурентов не было, она стала главной стройкой сталинского Берлина, «первой социалистической улицей», хотя исходный план состоял в том, чтобы сделать линию с востока на запад от Шталин-Аллеи и Александерплац до Бранденбургских ворот «центральной осью» города. Дело в том, что третья задача оказалась намного сложнее, чем ожидали, так что создание оси так и не было завершено, а большинство ее частей, все же реализованных, были созданы только четверть века спустя. Этой третьей целью был политический центр города и ГДР в целом.

Концепция центра включала два компонента: огромную «Demonstrationsplatz [площадь Демонстраций], где могло бы выражаться желание нашего народа бороться и строить» [550], и «центральное здание» на одном из краев площади. Создать площадь оказалось несложно. Подорвав развалины дворца императора Вильгельма, Дворцовую площадь превратили в плац площадью на 60 % больше московской Красной площади, и в мае 1951 г. на этой площади Маркса и Энгельса собрался, по официальным данным, миллион человек.