Йоран Терборн - Города власти. Город, нация, народ, глобальность

Что касается архитектуры, вклад китайского коммунизма в основном выразился в «десяти великих зданиях», построенных к 10-летию революции в 1959 г. Два из них встали по бокам площади Тяньаньмэнь: Дом народных собраний (предназначенный для крупных собраний и государственного парламента) и Музей китайской истории, поделенный «опиумной войной» на две секции. Большая часть из этих десяти зданий была выстроена в стиле советско-европейского классицизма, без пастиша ар-деко семи московских высоток, но с китайскими крышами и другими национальными мотивами. Пять зданий стали музеями, три – гостиницами для иностранных руководителей, китайцев, живущих за рубежом, и этнических меньшинств Китая, одно здание – вокзалом, еще одно – Домом народных собраний [559].

Для правящей Коммунистической партии не было построено никаких крупных зданий, ее Центральный комитет и Политбюро разместились в обнесенном стенами комплексе Чжуннаньхай, в западной части старого Императорского города. Мао и высшие чиновники Китая учились у представителей Коминтерна и консультировались у градостроителей Советского Союза, однако они очень хорошо понимали великую традицию Китайской империи, которая становилась для них все важнее. В этой традиции была одна поговорка III столетия до н. э.: «Путь правителя состоит в том, что невозможно увидеть, его роль в том, что невозможно познать» [560].

Цикл строений, созданных в эпоху Мао, заканчивается Мемориальным комплексом председателя Мао, мавзолеем на площади Тяньаньмэнь, обрамленной по бокам двумя большими зданиями. По сторонам самого мавзолея стоят две скульптурные колонны, посвященные борцам революции. Внутри председатель представлен в двух обликах: как Линкольн, восседающий в кресле, и как Ленин – в виде забальзамированной мумии в хрустальном гробу. Мавзолей был открыт в 1977 г. В 1983 г. его превратили в пантеон с мемориальными палатами для других покойных вождей, включая Лю Шаоци и более позднего Дэн Сяопина. Если судить по моему опыту, он часто закрыт безо всяких объяснений [561].

Вьетнам был французской колонией, а Ханой – столицей всего французского Индокитая. Китайский город Чолон был самым большим городом в колониальном Вьетнаме, если считать его вместе с меньшим городом-спутником Сайгоном, населенным вьетнамцами. В качестве колониального центра Ханой причастился величию боз-ар, а потом испытал влияние и со стороны авангардного «урбанизма» Третьей республики, которым руководил один из главных деятелей последней – Эрнест Эбран. Примерно за 500 лет до этого Ханой являлся вьетнамской имперской столицей, а колониальный город сложился в области цитадели, ядра старого Императорского города, четко отделенного от туземного коммерческого города «тридцати шести улиц и гильдий» [562]. Во время Второй мировой войны страна и город были оккупированы японцами.

Создание вьетнамского национального государства началось в августе 1945 г., в условиях вакуума власти. Япония капитулировала, но ее войска еще не покинули территорию Вьетнама, тогда как французские войска еще не вернулись. Японские коллаборационисты попытались взять власть, прикрывшись лозунгом антикоммунизма, но не нашли достаточной поддержки со стороны народа. Коммунисты собрали горожан, заняли стратегические здания и объявили о задаче сформировать революционное правительство. И все это без единого выстрела [563]. Коллаборационист колониальных властей и церемониальный император Бао-дай отрекся от престола, и 2 сентября Хо Ши Мин прочел Декларацию вьетнамской национальной независимости с небольшой трибуны на площади в центре колониального города.

Однако нацистская оккупация не научила французскую политическую и военную элиту тому, что национальная независимость стала общемировой ценностью. Осенью их колониальные войска и флот вернулись, поэтому в декабре началась первая Индокитайская война, Ханой был снова оккупирован, но в 1954 г. французы понесли окончательное поражение. Однако Вьетнам оказался разделен на две части, северную и южную. Вскоре американцы приняли у французов эстафету в роли державы-«гаранта», наложив вето на общенациональные выборы, которые должны были пройти согласно мирному договору. Началась новая партизанская война, а в 1965 г. США развязали полномасштабную войну с Северным Вьетнамом. Спустя десять лет они тоже потерпели поражение и были вынуждены убраться, оставив после себя чудовищные жертвы и разрушения, хотя дипломатия холодной войны и негласные правила позволили сохранить сам Ханой практически нетронутым.

По очевидным причинам до 1975 г. в Ханое не имелось возможности реализовать какие-либо большие планы. Было построено какое-то количество низкоэтажных жилых зданий, многие из которых – коммуналки советского типа с квартирами на две или несколько семей. Были проведены топонимические изменения. Японцы начали менять французские колониальные названия улиц и городов, позволяя использовать вместо них вьетнамские названия. Коммунисты же занялись масштабной заменой политических имен. Наибольшее значение имела новая площадь Бадинь в бывшем колониальном центре, где в 1945 г. была провозглашена независимость страны. Французы назвали ее в честь епископа-миссионера Пюжинье; вьетнамцы переименовали в честь восстания против французов в 1880-х годах [564]. Площадь Бадинь стала Красной площадью Ханоя, современный Бадинь – это правительственный район города.

Как и во многих бывших колониальных столицах, колониальный дворец генерал-губернатора стал президентским после 1954 г., но в этом случае с некоторым отличием. Председатель Хо Ши Мин не стал размещаться в нем и жил вместо этого в помещениях обслуживающего персонала. Позже правительство построило для него в дворцовом саду копию дома на сваях из его родной деревни.

Возле площади расположен мавзолей Хо Ши Мина – суровое европейское здание вроде храма с квадратными колоннами из серого мрамора, установленными на бетонном основании. Здание было построено вопреки недвусмысленному завещанию самого Хо Ши Мина. Также на площади находятся здания Центрального комитета и Национального собрания [565]. Если не считать мавзолея, все они могут служить примером архитектурного лозунга вьетнамской компартии: «современность, культурность, достоинство и простота» [566].

До поворота к капитализму в 1990-х годах коммунистический Ханой, очевидно, больше ориентировался на Советский Союз, чем на Пекин. Также свой след оставила на нем колониальная история, как в архитектурных пережитках, так и в ее антиколониальном отвержении. Статуя Ленина была поставлена на том месте, где французы некогда возвели статую павшим французам. Хотя площадь Бадинь большую часть времени пустует, у Ханоя сохранилось своеобразное очарование, которое трудно заметить в Пекине или Пхеньяне. К празднованию 1000-летия города в 2010 г. была возведена статуя императора Ли Тхай-то, сделавшего Ханой своей столицей. В условиях новой капиталистической вольницы Ханой, возможно, окажется в тени экономики Сайгона (последний сейчас официально называется Хошимин), который к 2000 г. был намного крупнее и заметно богаче. Однако правительство прилагает немало усилий, и не без успеха, пытаясь превратить Ханой в экономический центр [567].