Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

Белый дом готовится к штурму. Армия, под­чиненная члену ГКЧП Д. Язову, занимает Моск­ву. Именно в это время к Белому дому подходит подразделение десантников в сопровождении бронетехники. Командует подразделением гене­рал А. Лебедь. По демократической легенде, Ле­бедь прошел в осажденный бастион демократии, нашел кого-то из руководителей и доложил о го­товности служить новой России. Среди защит­ников прошел слух о том, что десантники прибы­ли для охраны Белого дома. Интересно, что сам Лебедь эту версию никогда не подтверждал. Мало того, он твердо заявляет, что в случае штур­ма никогда бы не приказал открывать огонь по русским солдатам: «Я же русский человек!»

Следует вспомнить, что начальником ВДВ в то время был П. Грачев, будущий российский ми­нистр обороны. Именно он вместе с маршалом авиации Е. Шапошниковым саботировал прика­зы ГКЧП, именно он уговорил министра обороны СССР Язова вернуть войска в казармы. Есте­ственно, его услуги будут оценены впоследствии.

Скорее всего, Грачев искал способ довести до сведения Б. Ельцина оперативную обстанов­ку. Для этого был необходим надежный человек. Наиболее подходящим показался А. Лебедь. У него была репутация «человека Грачева». Зна­комы они были еще с курсантских времен, вме­сте были в стране А. Удачливый в карьере П. Гра­чев, что называется, «тянул» за собой своего бывшего курсанта. Конечно, до Белого дома можно было доехать на такси, но склонный к эффектам А. Лебедь появился там под лязганье гусениц и в сопровождении роты десантников.

Политической фигурой Лебедь становится годом позже, когда его назначают командовать 14-й армией.

В это самое время между Кишиневом и Ти­располем развязалась настоящая война. Опупевшая от независимости Молдавия приняла новую Конституцию, которая не учитывала, что на территории республики компактно про­живают гагаузы, русские и украинцы. С гага­узами как-то удалось договориться, но русско-украинский анклав, расположенный вокруг Тирасполя, не согласился с объявленным кур­сом «румынизации», была объявлена Придне­стровская республика, которая требовала от Кишинева политического признания. Бывшие деятели молдавского филиала КПСС, неожи­данно почувствовавшие себя националистами, решали проблему привычным путем. Воору­женным. Полицейская операция по наведению конституционного румынского порядка постепенно переходила в гражданскую войну.

Находившаяся на территории Приднестро­вья 14-я российская армия давно уже армией не была. По численному составу это была скорее бригада. Министерство обороны России с удо­вольствием вывело бы из опасного места и бри­гаду, если бы не одно «но». В распоряжении ар­мии находились склады с боеприпасами в коли­честве, достаточном, чтобы обеспечить еще одну мировую войну. Бросить такое количество опасного имущества Россия просто не могла, а вывезти и уничтожить не давала Украина. Значительная часть боеприпасов хранилась на складах десятки лет. Что произойдет при транс­портировке, можно было только предполагать. Украина предполагала самое худшее, а потому не давала разрешения на провоз военных гру­зов через свою «незалежную» территорию.

Тем временем военный конфликт разгорал­ся! На помощь русским братьям слетелись авантюристы со всего бывшего СССР. Поче­му-то они называли себя «казаками». Необхо­димое им оружие утекало с военных складов, на которых прапорщиками служили местные жители. С этим что-то надо было делать. П. Грачев отправил в Приднестровье верного Ле­бедя. Прилетел Лебедь под маской некоего полковника Гусева, превратив свое вступление в должность командующего в театрализован­ное представление со срыванием масок.

Разобрался новый командующий в обстанов­ке быстро. Много повидавший в стране А. Боевой офицер, он понимал, что скоро участникам конфликта понравится воевать. Поступил он так, как поступает умный взрослый, когда разнимает мальчишескую безмотивную драку – тому по шее, этому по шее. Лебедь объявил сторонам, что, если не прекратят вооруженные столкновения, он прикажет открыть артиллерийский огонь по позициям, с которых прозвучит первый выстрел. Его поняли.

Вооруженный конфликт прекратился. Приднестровье объявило себя самостоятельным государственным образованием на территории республики Молдова. Руководство Молдовы до поры до времени закрыло на это глаза.

С этого момента А. Лебедь становится объектом политического PR. На фоне всеобщего развала сделанное им подается как несомненная удача российской дипломатии. Лебедь раздает интервью, о нем снимают телевизионный фильм, а в новостях обязательно размещается сюжет о том, чем занимается главнокомандующий 14-й армией. Для Преднестровья он национальный герой. Лебедя выбирают в местный Совет народных депутатов.

Постепенно присмотревшись к обстановке генерал начинает понимать, что он оказался на каком-то пиратском острове. Через Приднестровье везут наркотики и оружие, местное руководство имеет долю с контрабанды российского металла, а в органах охраны общественно порядка окопались откровенные бандиты. Лебедь ссорится с руководством республики и решает навести порядок сам. В этом его поддерживает военный комендант Тирас­поля М. Берман. То, что они учинили, иначе как незаконным объявлением военного поло­жения назвать нельзя. Военнослужащие не только патрулировали улицы, но и осуществ­ляли аресты. Москва брать на себя ответствен­ность за наведение порядка на чужой терри­тории не хотела. Лебедя одернули. Ответил он по-хамски. В результате Грачев вызвал Лебе­дя в Москву и снял с должности. Обиженный генерал немедленно вышел в отставку и легко стал депутатом Государственной Думы.

Через некоторое время Лебедь мог кануть в политическое небытие, но им заинтересовался Конгресс русских общин. Во главе Конгресса стоял малоизвестный, но талантливый политик Д. Рогозин. Для того чтобы набрать политиче­ский вес, Рогозину необходима была серьезная фигура. Лебедь подходил по всем статьям: по­страдавший «за правду» защитник русскоязыч­ного населения, "боевой генерал, а главное, на тот момент сам по себе ИП. Выставив кандидатуру Лебедя на президентских выборах, конгресс автоматически выпрыгивал в первый полити­ческий эшелон. Идея Лебедю понравилась. За­щита русскоязычного населения в странах СНГ была делом перспективным. Поначалу на Лебе­дя делали ставку и националисты, но генерал не пожелал иметь с ними ничего общего. Прошед­ший тяжелую военную школу, он не привык де­лить людей по национальному признаку. Когда на одно из его выступлений явились ряженные в форму неизвестного казацкого войска шови-нисты, Лебедь их публично выставил. Это по­нравилось интеллигенции, которая в глубине души начала мечтать о «русском Пиночете».