Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

Помощник председателя Ленсовета Ю. Шу­тов, раскрученный передачей «5-е колесо» как жертва коммунистического произвола, прояв­ляет такой уровень некомпетентности, что даже не разбирающийся в людях Собчак отка­зывается от его услуг. Впереди реформирова­ние городской власти, а вокруг председателя Ленсовета ни одного дельного человека. Лен­совет, на 80% состоящий из «демшизы», кадро­вым резервом быть не может.

Примерно в это время автору позвонил друг, который, прорабо­тав 30 лет оперативником в органах МВД, вышел в отставку и привы­кал к мирной жизни, целыми днями глядя в телевизор.- Слушай, ты смотришь заседания Ленсовета? Зто же черт знает что! Там же половина - мои люди.

- А что тебя так возмущает?

- Так там же кроме моих еще и комитетских до дури?

- Ты еще спроси, сколько из них стоит на учете в психдиспансере.

- Не понимаю твоего спокойствия, когда городом управляют психи и падлы вербованные....

Естественно, мы несколько преувеличили. В состав тогдашнего Ленсовета кроме вышеперечисленных категорий входил небольшой процент действующих офицеров МВД, КГБ и Советской Армии. Эти не являлись ничьими агентами и не состояли на учете у психиатра.

В других регионах уже состоялось второе пришествие партноменклатуры. Они, конечно, плохие, но могут отличить фановую трубу от фаллопиевой и готовы работать, а не произно­сить пламенные речи. Именно в это тяжелое время к Собчаку подводят офицера действу­ющего резерва ГБ Путина. Став его помощни­ком по внешнеэкономическим связям, Путин разрабатывает схему иностранной продоволь­ственной помощи мегаполису.

С кандидатуры Путина А. Собчак начал разработку золотой кад­ровой жилы. Став первым мэром Санкт-Петербурга, он привел в структуру исполнительной власти такое количество офицеров ГБ, ка­кое при советской власти было просто немыслимо. Во времена ком­мунистов отставные чекисты продолжали работать «по специально­сти». Они возглавляли первые и прочие нумерованные отделы, отвечали за режим и безопасность. Попав в структуры исполнитель­ной власти, офицеры ГБ выделялись трудолюбием, компетентностью и отсутствием самостоятельных политических амбиций.

С созданием мэрии Путин становится одним из многочисленных замов Собчака, но постепен­но выходит на первые роли. Политический первый вице В. Щербаков оказался неспособным к административной деятельности, а сам Собчак предпочитал решать проблемы стратегические. Административной текучкой за него занимал­ся Путин. На данном этапе нет ничего странно­го, ничего, что не совпало бы с официальной ис­торией. Наступает 1996 год. Собчак проигрывает на выборах своему заместителю В. Яковлеву. Яковлев, понимая, что со всеми, кто был рядом с Собчаком, будут сводить счеты, приглашает чи­новников остаться в структуре исполнительной власти. Путин один из немногих, кто громко хло­пает дверью. Он публично заявляет, что с «Иудой работать не намерен», и уходит из Смольного. Вот тут снова начинаются странности. На Соб­чака идет большая охота. Весь бред, который под видом компромата всплыл во время предвыбор­ной кампании, органы МВД и прокуратуры пы­таются оформить в виде уголовных дел. В СМИ начинается беспрецедентная травля. На несколь­ких сотрудников Собчака возбуждаются уголов­ные дела. Цель — добиться показаний на быв­шего мэра. Именно в этот момент добрейший П. П. Бородин приглашает близкого к опально­му политику человека на работу в Москву.

Что-то не похож управляющий делами пре­зидента на идеалиста, который ради при­обретения исполнительного чиновника готов рискнуть своим положением. Не логичнее ли предположить, что кто-то, имеющий влияние на Бородина, намекнул, что «Жорж Помпиду-это идти человек». Этот «кто-то» довольно изве­стен, потому что очень рыжий. Но в истории сперетягиванием Путина в Москву предпочита­ет оставаться в тени. Тому могут быть две при­чины: не хочет напоминать Путину, что тот ему обязан, либо действовал не только по своей инициативе «патриотов из КГБ», о которых много писал покойный Ю. Щекочихин.

Далее — стремительный карьерный рост. Переход в администрацию президента и, как только директор ФСБ посмел замахнуться на святое (на Б. А. Березовского), назначение ди­ректором ФСБ. Моментально из Петербурга в Москву мигрируют два высокопоставленных сотрудника ФСБ — В. Черкесов и С. Иванов. Легенда о том, что это члены команды Путина, не выдерживает никакой критики. Не могут быть генералы в команде полковника. Не так уж они близки. Скорее, это благодарность за вовремя подставленное плечо.

Будучи директором ФСБ, Путин дважды вы­ходит на сцену. Первый раз он озвучивает ин­формацию о том, что пленка с сексуальными похождениями человека, похожего на Ю. Ску­ратова,— подлинная. Второй раз неожиданно приходит на день рождения не очень знакомо­го ему Березовского. (Визит Путина совпадает с очередной «охотой на БАБа», затеянной про­куратурой по просьбе В. Примакова). После этого привычно и незаметно уходит в тень. Вы­зывают Путина из тени в критический момент. Боевики Басаева и Хаттаба захватили два села в Дагестане. Логичнее было бы предположить, что руководителя специального ведомства, вовремя не добывшего информации об этой операции, хотя бы пожурят. Нет! Как только армия объявила о готовности действовать, вместо выходца из МВД Степашина премьер-министром был назначен гэбист Путин.

Естественно, вся подготовка к операции была проведена еще при Степашине. Просто армейская машина довольно неповоротлива. Но это объективные трудности. Имея в нали­чии огромное количество подразделений с при­ставкой «спец», гнать два десятка хулиганов, забравшихся в огород, поручают армии. Той са­мой армии, которой постоянно недоплачивают и которую постоянно недокармливают. А про­фессионалы из спецподразделений в это самое время показательно разбивают лбом кирпичи.

Тут могут быть два варианта, либо пришла команда «делать» Путина, но ведь Ельцин пока еще не собирается уходить, значит, «делать» но­вого лидера нации еще рано. Скорее всего, по­литическая верхушка опасалась, что склонный к самостоятельным действиям Степашин может повести дело к полному окружению и уничто­жению бандитов. После чего Масхадов осудит неконтролируемых боевиков, вторгшихся на территорию братского Дагестана. Атак необхо­димая для консолидации нации перед выборами маленькая, но победоносная контр-террорис-тическая операция просто сорвется.

31 декабря 1999 года Б. Ельцин делает свой гениальный политический ход. Он уходит в от­ставку и передает Россию В. Путину.

(Конечно, идея «рокировочки» принадлежит Березовскому, а убеждали Ельцина Юмашев иДьяченко, но ведь все знают, что управлять Ель­циным невозможно. Правда, его можно убе­дить. А ход он сделал действительно красивый.) Казалось бы, какая ерунда. Последнее вре­мя Дед становится комической фигурой, кто будет учитывать его пожелания. ан нет. Вот тут-то и только тут выходит на арену команда политических технологов. Такого PR страна не знала со времен И. Сталина. Если просмотреть газеты того периода, то создается впечатление, что каждые пятнадцать минут Путин успевает сделать большое государственное дело. Он не царствует, он работает. При этом еще успева­ет совершить массу поездок по стране. Если же проанализировать телевизионную картинку, то она дает нам дозированный образ того, кого мы хотим видеть. Хотите сильного лидера на­ции — получите! Лидер управляет самолетом, лидер стреляет из пушки, лидер на несущемся торпедном катере, в профиль, на фоне кора­бельной рубки. Хотите «самого человечного человека» — получите! Почтителен к старшим, гладит по головкам детей, обнимается со ста­рушками. В торжественной обстановке чув­ствует себя несколько скованно, старается бы­стрее проскочить к рабочему месту. Хотите простого, как вы, одного из нас. Получите! На нем полурасстегнутая курточка и свитер. От­дыхает он не с теннисной ракеткой в руке, а на лыжах. Вы ведь тоже катались в молодости. Проголодавшись, забегает в обычный буфет и берет дешевые оладьи с медом. То, что это все снимают журналисты, так чего с них, таблоидов, возьмешь. Даже чаю человеку выпить не дадут, суются со своими камерами и микро­фонами. Именно этот PR сделал необходимый образ президента. То, что во время самой кам­пании ОРТ слегка приморило возможных кон­курентов, был уже явный перебор.