Александр Замятин - За демократию: местная политика против деполитизации

Вместо классической дихотомии «индивидуализм – коллективизм» Юдин предлагает понятие атомизации в качестве главной характеристики современного российского общества, под которой понимается повышенный индивидуализм, не сбалансированный развитой практикой коллективной жизни. «Наша проблема, – говорит Григорий Юдин в интервью для „Новой газеты“, – в том, что в России господствует агрессивный индивидуализм, который подпитывается страхом и превращается в жёсткую конкуренцию, тотальное взаимное недоверие и вражду… Мы часто принимаем за коллективизм зависть, неумение поддержать инициативу и развитие другого человека, понять их ценность для себя. Но это как раз проблема отсутствия общей коллективной базы – почему я должен радоваться твоим успехам, если каждый сам за себя? Точно так же уважение к правам других индивидов появляется, только если есть коллективная деятельность по защите общих прав» 30 30 Страна непуганных атомов, Новая газета , №141 от 19 декабря 2018. .

Атомизацией прекрасно научились пользоваться элиты. Обратная сторона пропаганды на языке «осаждённой крепости», которая на первый взгляд играет на коллективистских чувствах сплочения народа, заключается как раз в том, что сплотиться нужно с элитами, а любое самостоятельное сплочение друг с другом угрожает стабильности. Посыл о недопустимости самоорганизации хорошо ложится на почву сильного недоверия друг к другу и циничного отношения к общественному благу и всякой коллективной жизни. В конечном счёте эта пропаганда играет на наших страхах друг перед другом, она преподносит атомизацию как неизбежность и предлагает защиту в лице действующих элит, которые не идеальны, но по крайней мере защитят вас от соседа.

⠀

«ГОСПОДСТВУЮЩАЯ ИДЕОЛОГИЯ ЕСТЬ ИДЕОЛОГИЯ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА»

Всё написанное не отменяет того простейшего наблюдения, что подавляющее большинство людей в нашем обществе демонстрируют политическую пассивность и беспомощность. Невозможно спорить с тем, что Россия на сегодня – крайне деполитизированная страна. Вопрос лишь в том, что является причиной такого состояния и как из него можно выйти. Здесь существует два диаметрально противоположных подхода – демократический и элитистский.

В ходе протестов 2011 – 2012 годов особую популярность приобрела идея о «двух Россиях» – «России айфона» и «России шансона», как их окрестил журналист Юрий Сапрыкин. Как пишет Илья Матвеев в своём исследовании этого явления, это «примитивная идеологическая схема, разделяющая российское общество на активное, просвещённое, вестернизированное прозападное меньшинство и – пассивное, конформистское, лояльное власти большинство» 31 31 Матвеев И. «Две России»: культурная война и конструирование «народа» в ходе протестов 2011—2013 годов // Политика аполитичных: гражданские движения в России 2011—2013 годов [коллективная монография / Алюков М. Л. и др.; ред.: Ерпылева С. В., Магун А. В.]. Москва: Новое литературное обозрение, 2015. С.292—311. . Самое удивительное, что эта идея была хорошо воспринята не только элитами, от которых она исходит, но и самими активистами протестных движений, которых она шельмует как антинародный элемент. Последние увидели в ней объяснение отсутствия массовой поддержки требований честных выборов и сменяемости власти, которые казались им частью здравого смысла, присущей любому «нормальному» человеку. Другая по отношению к ним «Россия шансона» представлялась реакционной массой, которая не может понять необходимость перемен в силу своей ограниченности.

Такая социальная стигматизация в протестном движении вызвана травмирующим опытом активизма в деполитизированном и атомизированном обществе. Любой, кто участвует в общественных кампаниях и пытается найти поддержку среди соседей и просто незнакомых людей в городе, в 9 из 10 случаев сталкивается с леденящим обывательским равнодушием и скепсисом. Активист всегда уверен, что проблема, которой он занимается, достаточно важна и очевидна. Однако не включенные в борьбу обыватели часто не готовы проявить солидарность и даже иногда относятся к активистам с пренебрежением и осуждением. В этой ситуации очень трудно проявить уважение к чужому мнению, поэтому активисты часто стремятся спровоцировать у непонимающего обывателя комплекс вины вместо того, чтобы долго и упорно доносить ему мысль о гражданской ответственности, воспринимая при этом его мотивы всерьёз.

Из этого положения есть два выхода. Один предполагает, что большинство в России никогда не сможет разделить с прогрессивным, образованным и морально квалифицированным меньшинством его благие ценности и намерения, поэтому лучшее, на что мы можем рассчитывать, это передача социальных и политических институтов в руки этого меньшинства без претензий на массовую поддержку и демократию.

Эту элитистскую точку зрения отстаивает, например, Юлия Латынина, которая прямо заявляет: «Мысль, что избирательное право – это неотъемлемое право любого человека, – коммунистическая пропаганда и огромная ложь. С какой стати?» 32 32 Лугали и президенты, Новая газета , 23 марта 2019. . Легко догадаться, что такой подход только способствует политической демобилизации в обществе и сдаёт его в руки тем, кто прежде всего заинтересован в демофобной идеологии – правящим элитам. На этом, например, был основан пресловутый трюк с Игорем Холманских, который в мае 2012 года выступал от имени рабочих Уралвагонзавода в поддержку Владимира Путина: оппозиция тогда приняла всё за чистую монету и восприняла «уральских мужиков» как врагов вместо того, чтобы развернуть их штыки по назначению.

Противоположный, демократический подход основывается на том, что массовая пассивность и отторжение от солидарных коллективных действий являются следствием порочных социально-экономических отношений, а не природы некоего демонизированного народа. В этой версии массовая деполитизация поддаётся расколдовыванию, но не путём нравоучений и навязывания своего интеллектуального и морального превосходства, а путём включения и организации совместных действий. Последнее подразумевает устранение стены между продвинутым, как ему кажется, активистом и обывателем 33 33 Огромный опыт работы в этом направлении описан в монографии «От обывателей к активистам. Зарождающиеся социальные движения в современной России» за авторством Карин Клеман, Ольги Мирясовой и Андрея Демидова. .

Вопреки утверждению мифа о «советском человеке» практически во всех странах мира абсолютное большинство людей политически пассивно, Россия здесь не является исключением. Да, по данным European Social Survey, в России только 23% людей выражают готовность активно участвовать в коллективных политических действиях, однако во Франции это всего лишь 31%, в Германии – 40%, а наилучший в Европе показатель в Норвегии – 57%. Как уже было сказано в предыдущей главе, с одной стороны, это следствие структуры занятости, которая предполагает, что большую часть времени люди проводят на работе. С другой, это рациональный выбор, потому что даже либеральные политические системы постоянно демонстрируют непроницаемость для влияния простых людей на правительства, из-за чего западные страны столкнулись с падением явки на выборах и ростом популизма.