Александр Замятин - За демократию: местная политика против деполитизации

Глядя на эти примеры в контексте массовой деполитизации в России, трудно понять, о чём на самом деле говорят результаты опросов общественного мнения. Сообщают ли они нам о настоящих желаниях и воле общества, если таковые вообще существуют? При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что опросы неотделимы от своих политических эффектов, и более того, создатели этой технологии никогда и не претендовали на её политическую стерильность.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОПРОСОВ

Индустрия опросов общественного мнения обязана своим происхождением избирательным процедурам и свободной прессе в Америке. Термин polls использовался для обозначения книги регистрации избирателей ещё в XVIII веке. По мере расширения избирательного права опросы всё больше годились на роль инструмента политической репрезентации. В 1824 году в газете The American Watchman and Delaware Advertiser можно было прочитать: «Мы должны рекомендовать нашим уважаемым гражданам присоединиться к этому направлению – выявлению мнения населения. Пусть политики в Вашингтоне и в других местах знают волю людей и, если это не решает проблему, дают людям знать об этом» 51 51 Frankovic K.A. Election Polls. The Perils of Interpretation // Media Studies Journal, 2000. Vol. 14. №1. P.104—109. .

Примитивная технология так называемых «соломенных» опросов не предполагала конструирования репрезентативной выборки. С их помощью пытались выяснить, куда «дует ветер» 52 52 Отсюда метафора подброшенной соломы. общественных настроений в общих чертах. Убедительность и предсказательная сила такой технологии основывались лишь на объёме выборки. Первые многомиллионные выборки смог позволить себе журнал The Literary Digest.

В ходе первого общенационального опроса в 1916 году журналу удалось с высокой точность предсказать результат Вудро Вильсона на президентских выборах, хотя его отрыв от республиканца Чарльза Хьюза составлял всего 3%. The Literary Digest будет успешно повторять этот фокус в течение 20 лет благодаря огромным общенациональным тиражам, которые позволяли рассылать анкеты по большой базе подписчиков.

В 1936 году Джордж Гэллап произвёл революцию в индустрии опросов, успешно предсказав исход президентских выборов, в то время как «соломенные» опросы с треском провалились. The Literary Digest разослал 10 миллионов анкет своим читателям и получил около 2,4 миллионов ответов, на основании которых однозначно прочил победу республиканцу Альфреду Лэндону. Гэллап же не просто верно предсказал победу Рузвельта, но и оценил, на сколько процентов ошибётся The Literary Digest. Для этого ему понадобилось опросить всего пять тысяч респондентов.

Сила метода Гэллапа была в том, что он поставил конструирование выборки на научные рельсы. Из математической статистики известно, что репрезентативность выборки с определённого момента перестаёт зависеть от её объёма и важно лишь её место в генеральной совокупности.

Здесь нам придётся сделать небольшое техническое отступление, чтобы читатель наверняка понял это важнейшее замечание. Интуитивно нам кажется, что надёжность опроса прямо зависит от того, сколько человек попало в выборку. Если вы опросили одного человека в стране (в генеральной совокупности), то ошибка будет максимальной, если же вы опросили вообще всех – то нулевой. Следовательно между этими двумя вариантами есть континуум от полной недостоверности к точному результату. Однако несложно понять, что ошибка может быть высокой и при достаточно большой выборке. Приведём пример.

Представьте, что вы выясняете предпочтения ста пассажиров самолёта о блюдах на обед. Допустим, объективно 60 из них предпочитают курицу, 30 говядину и 10 рыбу. Но вы торопитесь и не хотите опрашивать всех, поэтому спрашиваете только каждого второго (объём выборки 50 человек – половина генеральной совокупности). Есть небольшой шанс попасть такой выборкой только в первый сегмент, из чего вы сделаете вывод, что все пассажиры предпочитают курицу, и сильно ошибётесь. Насколько велики шансы на большую ошибку при опросе 50 пассажиров и 10 пассажиров? Математическая статистика говорит, что при условии случайности выборки (вероятность попадания каждого пассажира в выборку одинаковая – 1/100) увеличение её объёма с 10 до 50 не так сильно увеличивает точность результатов, как можно подумать. Если же в генеральной совокупности не 100, а 100 тысяч человек, то между случайными выборками в 2000 и 20 000 опрошенных вообще нет заметной разницы. Без погружения в теорию вероятностей достаточно понять, что случайность выборки гораздо важнее её объёма. Вы можете опросить много людей, выбранных не случайным образом, а сконцентрированных в одном социальном сегменте, благодаря чему не заметите существование других.

В современных общенациональных опросах редко используется выборка свыше 2000 человек. The Literary Digest формировал выборку из владельцев автомобилей и телефонов, тем самым полностью упуская электоральные предпочтения рабочих, которые почувствовали вкус к классовому голосованию в годы Великой депрессии. Компания Гэллапа быстро стала крайне влиятельной в политических кругах. Почти у всех президентов США начиная с Рузвельта были свои специалисты по опросам в команде советников 53 53 См. Eisinger R. M. The evolution of presidential polling. New York: Cambridge University Press, 2003. 218 p. . Не доверял им только Гарри Трумэн, чьё поражение на выборах 1948 года ошибочно предсказывали все ведущие опросные службы, включая Гэллапа.

ОПРОСНАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Интересы самого Гэллапа выходили далеко за пределы маркетинговых исследований. Он явным образом формулировал идею обновления демократии с помощью опросов: «Сегодня мы наблюдаем возрождение идеалов городских собраний Новой Англии. Широкое распространение ежедневных газет, сообщающих об отношении государственных деятелей к тем или иным вопросам повестки дня, почти полный охват нации радиоприёмниками, позволяющими слышать любой голос, а теперь и наступление опросных референдумов, дающих возможность быстрого определения отношения общества к текущим дебатам, – всё это, в сущности, образует городское собрание в масштабах целой страны» 54 54 Цит. по: Fishkin J.S., Luskin R.C. Experimenting with a Democratic Ideal: Deliberative Polling and Public Opinion. // Acta Politica, 2005, 40. P.286. .

Городское собрание (town meeting) – форма самоуправления, возникшая в Массачусетсе в далёком 1633 году и ставшая для многих идеалом демократического форума 55 55 Джеймс Фишкин называет городские собрания «идеалом демократии лицом к лицу». См.: Fishkin J.S. The Voice of the People: Public Opinion and Democracy. New Haven: Yale University Press, 1995. 204 p. . Гэллап воспринял идею о возрождении демократии городских собраний от британского публициста и политика лорда Джеймса Брайса. В 1880-х годах Брайс совершил путешествие по Штатам и суммировал свои наблюдения об американской демократии в трёхтомнике The American Commonwealth. В отличие от своего предшественника Алексиса де Токвиля он охарактеризовал американскую систему власти как самую продвинутую форму участия людей в управлении, потому что это «управление, осуществляемое общественным мнением». Выделив прямую (афинскую, швейцарскую), представительную и смешанную (американскую) демократии, Брайс предрекал развитие новой формы демократии, которая «будет достигнута, если воля большинства граждан будет известна в любой момент времени, причём без необходимости прохождения через представительную власть и даже без необходимости голосования» 56 56 Цит. по: Докторов Б. З. Отцы-основатели: история изучения общественного мнения. М.: ЦСП, 2006. С.180. .