Знание - сила, 2007 № 07 (961)

Соответственно, мы и различаемся тем, какой именно из материков облюбовали для более или менее постоянного проживания.

Психологи попросили участников эксперимента составить список из десяти-пятнадцати важнейших событий своей биографии, тех, которые уже состоялись, и тех, которые ожидаются, а потом в интервале между двумя событиями поставить галочку: «Я здесь». Меньше половины участников расположили себя между двумя самыми близкими к моменту заполнения списка событиями. Каждый четвертый — между событиями пошлого. 28% переместили себя в будущее.

Молодые люди (участники эксперимента были молоды) продемонстрировали три разных стратегии выстраивания своего жизненного пути. Время у каждой из этих групп шло по своим законам.

Еще философы Карл Юнг и Анри Бергсон заметили, что люди, основные интересы и переживания которых сосредоточены в их прошлом, эмоциональны и склонны к депрессии; живущие «здесь и сейчас», исключительно в настоящем, чувственны и импульсивны, а устремленные в будущее — инициативны и уверены в своих силах. Современный ученый М.Щербаков говорит уже не о людях, а о целых цивилизациях, основанных на определенном восприятии времени.

«Цивилизация восприятия» делает акцент на мгновенном восприятии времени — или, другими словами, центрирована на настоящем. «Цивилизация понимания» — на восприятии линейного времени, иными словами, на причинно-следственных связях и планировании будущего. У каждой стратегии свои плюсы и минусы. Представители первой стремятся жить возможно более полной жизнью именно здесь и сейчас; они открыты текучим чувственным впечатлениям: запахам, свету и цвету, умеют наслаждаться каждой минутой. У них, как правило, богатая интуиция. Всем этим до какой-то степени обладают дети, но только до какой-то степени. Такая жизненная стратегия осмыслена и доведена до совершенства в буддизме; создана система специальных практик, на овладение которыми нужны годы.

Зато простодушные, как дети, и предельно впечатлительные люди не умеют планировать и уклоняются от всякой ответственности. То есть у них сложные отношения с будущим. В крайнем варианте у них просто нет с будущим никаких отношений. А это тяжеловато для окружающих, если они не склонны к авторитарному руководству «детьми цветов» (так называли себя хиппи, сделавшие подобную стратегию своей жизненной идеологией).

Люди «цивилизации понимания» воспринимают время как последовательность событий в их причинно-следственной взаимосвязи; они склонны к анализу и долгосрочному планированию, считают, что обязаны сознательно строить свою биографию и отвечать за свои поступки. Они ответственны и обязательны, способны строить и поддерживать сложные социальные структуры. Но тут свои ловушки: люди такого типа могут чрезмерно увлечься играми с социумом (деньгами, властью, социальным статусом и т. д.), могут полностью потерять вкус к жизни и способность воспринимать ее во всей полноте.

Представители этих двух типов по- разному решают возникающие проблемы. Первые, пока смогут, вообще их не видят; когда же «гром грянет», они попытаются, прежде всего, полностью сменить ситуацию, или, по выражению М.Щербакова, «поменять контекст». Это опять же стремление уйти, уклониться, сбежать. Вторые стараются «предусмотреть проблемы еще на стадии планирования»; если же проблема возникла неожиданно, их первое намерение — не выпускать ситуацию из-под контроля или вернуть себе такой контроль.

Как в каждой схеме, мы имеем дело с «идеальными типами», в чистоте практически не встречающимися. Тем не менее, и люди, и культуры отличаются в этом друг от друга, тяготея к первому или второму типу отношений со временем. В каждой культуре, разумеется, встречаются и те, и другие люди; но социокультурные обстоятельства часто благоприятствуют одному из них. Люди «линейного времени», как предполагает М. Щербаков, стали распространенным типом с развитием цивилизации, а в «детстве человечества», очевидно, преобладали люди «мгновенного времени». Можно было бы добавить, что распространению в европейской культуре людей «линейного времени» немало способствовало Просвещение, рациональное по самой своей сути. И еще: очевидно, авторитарные режимы, пытающиеся воспроизвести отношения патриархальной семьи в масштабах страны, благоприятствуют распространению «детской» психологии (именно детской, а не буддистской, ибо это психология личной безответственности и пассивного ожидания помощи без соответственной идеологии, чувственной полноты восприятия, умения наслаждаться каждым мгновением жизни).

Психологи, не углубляясь в социально-политические обстоятельства, описывают подобные типы, опираясь на понятие «локус контроля». Планировать и брать на себя ответственность могут лишь те, у кого этот локус достаточно велик, чтобы считать себя способным управлять ситуацией и своей жизнью в целом. Люди с низким локусом контроля во всех своих бедах винят не себя, а внешние обстоятельства или козни врагов (правда, есть и никого не обвиняющий вариант «никто, как Бог»).

В недавнем исследований социолог Светлана Климова установила, что 44% наших сограждан вообще не планируют свое будущее, еще 39 — только самое ближайшее будущее; стратегическим — долгосрочным — планированием занимаются всего лишь 17% россиян (М. Щербаков считает, что в России вообще всегда у людей были трудные отношения с будущим временем). А идеи насчет причин своих успехов и поражений у наших соотечественников оказались и вовсе «детсадовскими»: успехи они приписывали в основном себе, но в поражениях винили почти исключительно внешние обстоятельства.

В конце семидесятых — начале восьмидесятых годов наш журнал опубликовал несколько статей А. Кроника и Е. Головахи о психологическом возрасте. Ученые, убежденные в том, что психологический возраст вполне может и не совпасть с указанным в паспорте, предложили нашим читателям по разработанной ими методике самим рассчитать, «сколько им лет на самом деле», и написать в редакцию о результатах.

Число писем превзошло все ожидания — их носили почти мешками. Отвечали школьники и инженеры, люди разных возрастов, поодиночке и коллективно. Подводя итоги такого заочного эксперимента, психологи объявили, что их гипотеза и методика вполне себя оправдали.

А. Кроник и Е. Головаха считали, что психологический возраст определяется «степенью реализованности» будущего, соотношением реализованных (прошлое) и нереализованных (будущее) связей между значительными событиями жизни человека.

Методика была действительно проста и удобна. Ответьте себе, прежде всего, на вопрос, сколько вы собираетесь прожить? Можно, конечно, сделать заявку лет этак на 250, но интересно, что большинство ответов точно указывали среднюю продолжительность жизни в стране в те годы: 69-70 лет. Следующий шаг: возьмите все, что вы хотели бы сделать в своей жизни за 100 процентов и попробуйте оценить, какую долю из них вы уже реализовали к настоящему моменту. Положим, вы собираетесь прожить 80 лет и до сих пор вы реализовали лишь половину того, что собираетесь совершить за свою жизнь. Умножьте этот «показатель реализованности» на число лет, которые вы, как вы думаете, проживете: 80 умножьте на 0,5. Ваш психологический возраст — 40 лет, что бы у вас там ни было в паспорте.