Знание-сила, 2004 № 11 (929)

Думается, важность этого вывода самоочевидна.

Поэтому попробуем в нем разобраться.

Владимир Сурдин

Среди читателей «Знание — сила», вероятно, мало найдется тех, кто бы не «болел» этой проблемой. Скоро мы будем отмечать уже пятидесятилетие с начала практических поисков радиосигналов братьев по разуму, но за эти годы космос так и не подал нам знака и даже не намекнул, что мы не одиноки во Вселенной. Это странное молчание космоса настораживает все сильнее. В век экспоненциального роста знаний трудно поверить, что хорошо сформулированная научно-техническая проблема десятилетиями не поддается решению. Но, увы, это так. Несмотря на немалые усилия, мы не приняли (или не поняли) разумных сигналов из космоса. И на переданные нами послания тоже пока нет ответа. Возможно, поиск предстоит долгий, но прервать его уже невозможно. Не в этом ли состоит основной инстинкт Человека Разумного?

Все эти годы проблему SET1 в основном пытались решить радиоастрономы. Они делали это спокойно и целеустремленно, в меру имеющихся средств, стараясь не реагировать на приливы и отливы общественного интереса. Кстати, а как правильно называть эту проблему — SETI или CETI? В мировой литературе по вопросам о внеземных цивилизациях наряду с термином SETI (Search for Exstraterrestrial Intelligence — поиск внеземного разума) используется и термин CETI (Communication with Extraterrestrial Intelligence —связь с внеземным разумом).

Исторически первым появился именно термин СЕТ1. Он был предложен в 1965 году профессором Рудольфом Пешеком, председателем Комиссии по астронавтике Чехословацкой академии наук. Пешек был первым председателем Комитета CETI Международной академии астронавтики. Термин CETI продержался приблизительно до середины 1970-х годов, когда его постепенно стал вытеснять термин SETI. Основанием для такой замены послужило, вероятно, то обстоятельство, что прежде чем говорить об установлении связи с внеземными цивилизациями, их необходимо обнаружить. Следовательно, поиск должен предшествовать установлению связи. И хотя межзвездная связь пока не налажена, поиск оказался весьма плодотворным. Взять хотя бы проблему языка межзвездного общения.

Попытки наладить радиоконтакт с внеземным разумом начались в 1958 году: И тогда же стало ясно, что главной проблемой в этом деле будет не техника передачи и приема сигналов, а язык и содержание сообщений. Вопрос о содержании посланий чрезвычайно интересен, но его мы обсудим отдельно. А сейчас поговорим о языке.

Довольно очевидно, что выбор языка общения зависит от априорной информации о собеседнике. Например, с прохожим в Рязани вы заговорите по- русски; встретив человека в кимоно, вы обратитесь к нему по-японски; а столкнувшись в темноте с гражданином неизвестной национальности, вы, вероятно, извинитесь по-английски. Чем меньше известно о собеседнике, тем более универсальным должен быть язык. Но стремление к излишней универсальности тоже может быть вредным. Например, если выбрать английский на все случаи жизни, то на улицах Токио вы, как правило, сможете объясниться, а вот в Рязани он вряд ли вас выручит.

В значительной степени выбор языка зависит от формы контакта. Мыслимы контакты трех типов.

Контакт первого рода, или «прямой контакт» предполагает быстрый обмен сообщениями и возможность демонстрации предметов друг другу. В этом случае вообще не нужен специальный язык, поскольку можно составить двуязычный словарь для перевода.

Контакт второго рода, или «диалог в эфире» дает возможность медленного обмена сообщениями, их повтора, разъяснения и корректировки. Для таких диалогов желательно иметь простой искусственный язык, который может развиваться и усложняться в процессе диалога.

Контакт третьего рода, или «монолог в эфире» не предполагает ответа, а нацелен лишь на одностороннее сообщение в надежде, что так же поступят и все прочие неведомые корреспонденты. Язык такого монолога должен быть предельно универсальным и давать принимающей стороне возможность для самообучения.

Контакты первого рода, которые могут происходить непосредственно между представителями разных цивилизаций или при посредничестве их электронных посланников, очевидно, самые простые (но при этом и наименее вероятные). Однако и при таких контактах наладить взаимопонимание может оказаться весьма сложно. Не будем далеко ходить: встреча с внеземным разумом — событие гипотетическое, а вот контакты разделенных между собой земных цивилизаций уже имели место в истории. Любопытно проследить, как начиналось их общение.

Ясно, что обмену содержательными сообщениями предшествовало создание словаря. Самое простое при этом — предъявлять предметы и в ответ узнавать их названия. Одна из таких попыток описана известным путешественником Н. Н. Миклухо-Маклаем (1846-1888), пытавшимся создать словарь языка папуасов. Желая узнать, как называется лист, он показал его нескольким туземцам и, к своему удивлению, от каждого услышал разное название. Постепенно он выяснил, что один из папуасов сказал «зеленый», другой — «грязь», «негодная», так как лист был с земли, третий назвал растение, которому принадлежал лист, и так далее. Даже в этом простейшем случае оказалось трудно добиться однозначности.

Такие примеры показывают, что наиболее вероятные контакты — контакты третьего рола — встретятся с большими трудностями или даже окажутся совершенно бесплодными. Ведь остались же до сих пор непрочитанными некоторые тексты на мертвых языках Земли — своеобразные послания третьего рода из глубины веков. Еще больших трудностей следует ожидать в том случае, если нам удастся случайно подслушать радиообмен между «иными мирами», предназначенный для их внутреннего пользования, например, обрывки телепередач или позывные космических маяков. Замечу, что с ближайших звезд можно принимать сигналы наших телепередатчиков и мощные импульсы локаторов.

Но если кто-то отправляет в космос специальные позывные для поиска братьев по разуму; то он должен позаботиться о простоте языка. Специалисты уже работают над этим.

История искусственных языков началась с попыток придумать универсальный язык для людей. Над этим стали серьезно работать с середины XVII века не только философы и лингвисты, но даже музыканты. В начале XX века итальянский математик Джузеппе Пеано создал формальный логический язык, пригодный для изложения любых математических рассуждений. Затем эту идею развили английские математики Бертран Рассел и Альфред Уайтхед, Кроме того, Дж. Пеано составил международный вспомогательный язык Latino sine Flexione, позже получивший известность как интерлингва. Этот язык и сейчас иногда употребляется для представления научных результатов.