Джеффри Рубин - Социальный конфликт: эскалация, тупик, разрешение

С другой стороны, если одна из сторон осознает опасность оказаться втянутой в спираль конфликта, это может притормозить эскалацию. Понимание этого может привести к тому, что эта сторона станет избегать чрезмерно враждебных действий, чтобы не настраивать другую против себя, и даже будет вести себя примирительно в надежде, что другая ответит тем же (Тейоск, 1983). Таким образом, первая сторона выступит в роли «голубя», в отличие от ястреба, рассматривающего ситуацию с позиции агрессив- но-оборонительной модели.

Если, как это часто бывает, в вопросе о природе конфликта правы «голуби», они могут избежать эскалации и даже снизить напряженность конфликта. Например, в 1977 г. президент Египта Садат, придя к выводу, что его страна втягивается в спираль конфликта с Израилем, сделал жест доброй воли и сам поехал в Иерусалим. Так началась спираль деэскалации конфликта между этими странами, которая в конце концов привела к восстановлению дипломатических отношений.

Но если правы «ястребы», что тоже бывает, то тогда мягкая, примирительная позиция одной стороны может воодушевить другую на удвоение усилий с целью принудить первую к сдаче. Например, в 1961 г. китайские войска после окружения индийских передовых постов отступили в попытке обозначить свою готовность к уступкам. К несчастью, индийские лидеры «расценили отступление китайцев как признак трусости и стали еще более настойчивыми в своем стремлении оккупировать как можно больше спорной территории и на востоке, и на западе» (ЬеЬо\у е1 а1., 1984)’.

Анализ конфликта с позиций модели структурных изменений подразумевает еще один набор тактических маневров. Например, одна сторона может пытаться избегать тех изменений в своей структуре, которые могут способствовать дальнейшей эскалации конфликта. Лидер, который опасается, что постоянно действующие правительственные органы, занимающиеся вопросами обороны, могут стать ярыми сторонниками «ястребиной» политики, может настаивать на том, чтобы формировались только временные структуры, на время конкретной угрозы. Кроме того, анализ с позиции структурных изменений подчеркивает важность своевременного отказа от действий, предпринимаемых одной стороной и вызывающих негодование другой стороны (РгаШ & Gahagan, 1974). Например, разумно предположить, что кризис в Университете Буффало мог быстро рассосаться, если бы администрация публично принесла извинения за акты насилия со стороны полиции, выплатила компенсации пострадавшим студентам и отозвала обвинения против тех, кто был сразу же арестован. Такие действия, наверное, могли бы предотвратить формирование забастовочного комитета. Своевременность же в данном случае была важна потому, что, как только забастовочный комитет образовался и многие студенты заняли в нем лидирующие позиции, студенческий городок стал обречен на длительный и тяжелый конфликт.

Конфликт между группами более подвержен эскалации, чем конфликт между индивидами. Само существование своей и чужой группы приводит к тому, что чужие становятся объектом негативных предрассудков и дискриминации (Crocker et al., 1987; Tajfel, 1970) и к более жесткой конкуренции за недостающие ресурсы (Komorita & Lapworth, 1982). Более того, было показано, что, в сравнении с индивидами, группы более жестко реагируют на постоянные необоснованные провокации (Pruitt et al., 1993а) и с большей готовностью выбирают отказ от сотрудничества при исследовании поведения в ситуации «дилемма заключенного» [47](McCallum et al., 1985). Существует много объяснений этим эффектам, главным образом в рамках теории социальной идентичности. Она, в частности, предполагает, что группы больше, чем индивиды, настроены на соперничество потому, что самоуважение у членов группы зависит от уверенности в том, что своя группа лучше, чем чужая (Turner, 1981).

В главах 6 и 7 мы обсудили разнообразные изменения, которые происходят в группах по ходу эскалации конфликта и направлены на усиление и поддержание эскалации. Наиболее важным из них является развитие групповых норм и установок, ориентирующих на соперничество, формирование подгрупп, приверженных борьбе, и доминирование воинственных лидеров. Конфликты, с которыми связаны такие перемены, в конце концов затухают или оканчиваются, но изменения часто сохраняются в виде остаточных явлений, что при следующем конфликте делает эскалацию более вероятной и сильной. Другими словами, когда такие изменения происходят, стабильность уменьшается и группа приобретает склонность к чрезмерной реакции на расхождение интересов или на провокацию.

Социальные связи имеют свойство способствовать уступкам и решению проблем. Кроме того, они уменьшают тенденцию к использованию соперничества, особенно в его наиболее жестких формах. Таким образом, социальные связи являются источником стабильности во взаимоотношениях и снижают вероятность эскалации конфликта. Они включают позитивные установки, уважение, дружбу, родство, осознаваемое сходство, членство в одних и тех же группах и зависимость в будущем. В качестве примера влияния дружбы на социальный конфликт можно привести наблюдение Рэнсфорда (Ransford, 1968), который установил, что те афро-американцы, у которых хорошие отношения с белыми, менее склонны к насильственным действиям в своем стремлении к расовой справедливости, чем те, у которых таких отношений нет. Важность общего группового членства отражена в утверждении Коулмана (Coleman, 1957), что осознание общей принадлежности к какому-либо сообществу умеряет тактику, применяемую при разногласиях с другими членами этого же сообщества.

Большинство связей обоюдны. Когда одна сторона чувствует свою связь с другой, другая чувствует свою связь с первой. Это с неизбежностью справедливо для родственных связей и членства в одних и тех же группах и, как правило, наблюдается в случае осознаваемого сходства. Кроме того, позитивные установки и уважение обычно взаимны (Berschieid & Walster, 1978), так же как и дружба. Единственный вид связи, для которого обоюдность нехарактерна, — это зависимость от другого. Бывает так, что одна сторона зависит от другой, а та от первой — нет.

Стабилизирующий эффект связей часто маскируется тем фактом, что люди, прочно связанные друг с другом, придают меньшее значение правилам вежливости. При более тесных отношениях затрагивается большее число проблем и могут происходить более бурные споры, по крайней мере кратковременные. Если же конфликт сохраняется, выше вероятность, что проблемы будут решаться без применения жесткой тактики. Этот парадокс наблюдался в лабораторных исследованиях сплоченности в диадах (Back, 1951). Если возникали различия во мнениях, более сплоченные пары спорили более бурно, но обычно достигали и более полного согласия [48].