Брюс Паттон - Неудобные разговоры. Как общаться на невыносимо трудные темы

1. Звучит так, будто вы утверждаете, что все относительно. Разве не бывает такого, что что-то просто является правдой само по себе, разве человек не может просто ошибаться?

2. Что делать, если человек и правда руководствуется злыми намерениями – лжет, издевается или намеренно срывает разговор, чтобы получить то, что он хочет?

3. Что делать, если собеседник – действительно трудный человек, возможно, даже психически больной?

4. Как это работает с людьми, которые обладают большей властью, чем я, например с начальством?

5. Если я начальник/родитель, почему я не могу просто так взять и сказать своим подчиненным/детям, что им нужно делать?

6. Не слишком ли это американский подход? Работает ли он в других культурах?

7. А как насчет разговоров, которые проходят не лицом к лицу? Что мне следует делать иначе, когда я разговариваю по телефону или переписываюсь по электронной почте?

8. Почему вы советуете людям «приносить чувства на работу»? Я не психотерапевт, и разве деловые решения не должны основываться на конкретике?

9. У кого в реальном мире есть время на все это?

10. Мой разговор об идентичности постоянно застревает на этапе «или-или»: «я совершенен» или «я ужасен». Кажется, будто я просто не могу продвинуться дальше. Что с этим делать?

Некоторые читатели нашей книги задаются вопросом, не намекаем ли мы на то, что факты не имеют к делу никакого отношения или что все взгляды одинаково разумны. Подобный вопрос возникает как в ходе практических дискуссий («Мы должны закрыть завод в Ньюарке»; «Я должен быть первым автором»; «Джаспера нужно наказать на месяц»), так и в рамках более глубоких обсуждений о ценностях и убеждениях человека («Каждый человек имеет право на получение медицинских услуг»; «Аборт – это убийство»; «Мой Бог – единственный истинный Бог»).

Факты существуют, и люди могут быть правы относительно них либо же ошибаться. Давайте начнем с обычного повседневного примера. Если счет за ужин составляет 30 долларов, и вы подсчитываете, что чаевых нужно оставить 15 %, то есть 6 долларов, то вы ошибаетесь. 15 % от 30 долларов – это 4 доллара 50 центов. Но если, по вашему мнению, 15 % – это слишком мало, а 20 % – «в самый раз», то это будет лишь вашим суждением, а не фактом, несмотря на то что оно может быть основано на проведенном опросе, который показывает, что 20 % – это вполне обычная сумма для чаевых в данной сфере и в данной местности. Это будут факты, но они не всегда делают чаевые в размере 20 % единственной правильной суммой.

Для того чтобы разговор складывался продуктивнее, особенно в контексте сильных эмоций, высоких ставок и комплексного восприятия, критически важно первым делом четко разграничить факты, с одной стороны, и разнообразные мнения, предположения, ценности, интересы, прогнозы и суждения – с другой. То, что ваш пятилетний ребенок бросил всю свою еду на пол, – это факт. Стоит ли его за это наказывать и как это сделать – это уже суждение. Время, в которое вы пришли на работу сегодня утром, – это факт. Мнение вашего начальника о том, что опоздание свидетельствует о низком уровне трудовой этики, – это его предположение. Сотни тысяч жертв руандийского геноцида – это факт. Должны ли были Соединенные Штаты вмешаться в разрешение конфликта между тутси и хуту [11] Геноцид в Руанде произошел 6 апреля – 18 июля 1994 года. По приказу правительства хуту (народность, проживающая в Центральной Африке) были убиты, по разным оценкам, от 500 000 до 1000 000 тутси (народность, проживающая в Центральной Африке) – до 20 % от всего населения страны. – это вопрос интересов, ценностей и предположений.

Факты можно прояснить, проверить и измерить, хотя иногда даже факты бывает трудно определить. Посмотрите любую судебную драму, и вы увидите примеры. Видеозапись, которая была приведена среди вещественных доказательств, судя по всему, свидетельствует о том, что в указанное время никого в поле зрения камеры не было, но точна ли временная отметка? Не было ли это видео отредактировано? На эти вопросы существуют фактические ответы, однако нам может быть трудно их найти.

Более того, когда определяющим фактором становится память, уровень неопределенности резко возрастает. Исследования показывают, что люди – в целом не самые надежные свидетели, даже если они необычайно внимательные сами по себе. Зачастую случается так, что те воспоминания, в правдивости которых мы уверены на все сто, на самом деле оказываются ошибочными. Мы можем даже бессознательно трансформировать воспоминания, неправильно распределяя события на временной шкале и в пространстве и забывая действующих лиц, даже если само воспоминание остается ярким. Ученые, которые исследуют мозговую деятельность, начинают понимать, как этот процесс работает с точки зрения неврологии, и подтверждают, что это не редкость. Некоторые из последних исследований, например, показали, что каждый раз, когда вы вспоминаете или пересказываете воспоминание, вы фактически переписываете его, возвращая обратно в хранилище. Даже всего лишь сутки спустя ваше воспоминание о произошедшем может стать восемнадцатой версией реального события – в зависимости от того, сколько раз вы о нем думали.

Поэтому даже при обсуждении фактов, когда возникают разногласия, крайне важно выяснить, как видит ситуацию собеседник и как он ее понимает. Не закралась ли обыкновенная ошибка, достаточно ли у вас информации, может быть, вас вовсе дезинформировали? Или же вы руководствуетесь выборочными и пересмотренными воспоминаниями? Возможно, сами факты гораздо более двусмысленны, чем вы предполагали?

Потребность в том, чтобы понять, на чем основывается история собеседника, усиливается, когда речь идет о разногласиях по поводу различных интерпретаций и суждений – о том, что означают факты. И это еще одна область, в которой возникает вопрос об относительности: «Вы хотите сказать, что его интерпретация настолько же верна, как и моя? Это вообще не так!» Нам всем хотя бы иногда так кажется. «Я понимаю, на чем основываются его ожидания, просто я не считаю их разумными. Я думаю, что они отражают его «проблемы» и неврозы, в них нет справедливости».

Стоит уточнить: мы не утверждаем, что все интерпретации и истории равны. Некоторые интерпретации действительно разумнее остальных, или же, по крайней мере, так кажется большинству людей. Для этого есть целый ряд причин. Некоторые истории отражают более полное понимание данной ситуации – то есть они учитывают больший объем доступной информации. Другие полагаются на менее радикальные предположения или на меньшее их количество либо на предположения, которые более тесно связаны по времени или местоположению с текущей ситуацией. Третьи демонстрируют меньше логических скачков и внутренних противоречий.