Авиация и космонавтика 2006 08

Следует учитывать, что основным методом оценки результатов удара являлись наблюдения экипажей штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей сопровождения. В некоторых случаях результаты ударов подтверждались агентурными данными по линии штаба партизанского движения и показаниями пленньх немецких летчиков. При анализе оперативных документов штабов полков и дивизий обращает внимание явная корреляция количества наблюдаемых экипажами пожаров на аэродромах с заявленными потерями противника в самолетах. Можно предположить, что количество уничтоженных самолетов в ходе ударов определялось в штабах по количеству пожаров на аэродромах. Во всяком случае, эти данные, несомненно, учитывались при составлении итоговых донесений и сводок.

Между тем количество ударов по аэродромам, сопровождавшихся фотографированием результатов, оказалось весьма небольшим – всего 5,6% всех налетов. Характерно, что при выполнении первых ударов 6 мая фотоконтроль результатов проводился, но при всех повторных налетах фотографирование аэродромов практически не выполнялось, хотя метеоусловия в районе целей вполне позволяли производить фотосъемку.

Возможно, это связано с низким коэффициентом подтверждаемости потерь противника. Например, из 25 самолетов, уничтоженных и поврежденных по докладам экипажей на аэродромах Шаталово и Боровское утром 6 мая, фотоконтроль подтвердил всего 14 самолетов как поврежденных, а из 30 самолетов на аэродроме Рогань – только 6.

С другой стороны, фотографирование результатов удара в условиях, когда "прицельно бьет зенитная артиллерия и охотится истребительная авиация противника", было делом весьма сложным и опасным. Дело в том, что для получения качественных фотоснимков необходимо было строго соблюдать режим полета – скорость, высоту и т.д., со всеми вытекающими последствиями для экипажа. Как правило, самолеты-"фотографы", будучи замыкающими в группе или выполнявшими пролет над аэродромом через несколько минут после ударных групп, довольно легко "снимались" немецкими зенитчиками и перехватывались истребителями люфтваффе. Вместе с самолетом терялась и ценная материальная часть – фотоаппарат. А их в частях и БАО всегда ощущался недостаток…

Сопоставление результатов ударов по докладам летчиков с имеющимися данными фотоконтроля, а также оценка боевых возможностей Ил-2 по материалам полигонных испытаний его вооружения при действии по самолетам позволяет утверждать, что реальные потери люфтваффе в течение 6 и 7 мая на аэродромах от советских штурмовиков составили не более 120- 130 самолетов. То есть эффективность штурмовиков примерно в 2,5-3 раза была ниже, чем докладывалось экипажами.

Если учесть эффективность действия бомбардировщиков и истребителей, то общие потери люфтваффе на аэродромах можно оценить в 170-180 самолетов, уничтоженных и выведенных из строя.

Несомненно, количество немецких самолетов, сбитых советскими летчиками в воздушных боях, также завышено и требует уточнения.

Анализ распределения потерь и эффективности ударов по времени их нанесения позволяет сделать вполне очевидный вывод: наибольший эффект был достигнут именно в первых ударах утром 6 мая, когда сказывался эффект внезапности налетов.

Можно считать, что в утренних налетах Ил-2 немцы лишились на аэродромах около 45-50 самолетов против 35-40 в повторных ударах. Общие же потери люфтваффе могли составить, соответственно, 70-75 и 50-55 самолетов в том и другом случаях. Причем, что важно, если утром 6 мая потери противника более чем в 4 раза превысили потери Ил-2, то во всех повторных ударах потери в штурмовиках почти совпали с потерями противника. То есть днем и вечером 6 мая советская сторона фактически разменивала каждый потерянный Ил-2 на один самолет люфтваффе.

Последнее обстоятельство объясняется резким ростом противодействия немецкой противовоздушной обороны и истребительной авиации при выполнении повторных налетов на аэродромы.

Действительно, утром 6 мая воздушные бои вели только 4 группы Ил-2 из 17 вылетавших на боевое задание групп, а при повторных ударах – уже 13 из 14 групп штурмовиков. При этом наряд сил истребителей для обеспечения действий Ил-2 (сопровождение групп и блокировка аэродромов противника) серьезно не увеличился. В пересчете на один самолето-вылет Ил- 2 истребители выполнили 1,7 и 1,8 самолето-вылетов утром и во второй половине дня соответственно. Как следствие, при повторных ударах боевая живучесть штурмовиков снизилась почти в 3,4 раза – с 9,9 до 2,9 самолето-вылетов на одну потерю Ил-2. В свою очередь, потери истребителей при повторных ударах 6 мая удвоились – с 8 до 16 самолетов, что при фактически одинаковой интенсивности вылетов привело примерно к двукратному понижению их живучести – с 28 до 13,8 самолето-вылетов на одну безвозвратную потерю.

Потери штурмовиков от истребителей противника в сравнении с утренними ударами резко возросли – с 5 до 18 самолетов, хотя эффективность прикрытия своими истребителями ухудшилась незначительно – с 1,3 до 1,4 самолетов Ил-2, в среднем сбитых в каждой группе штурмовиков, которые были атакованы пилотами люфтваффе.

Утром 7 мая картина примерно такая же. Выделяемый ресурс истребителей для обеспечения действий штурмовиков остался почти на прежнем уровне – на один вылет Ил-2 пришлось 1,9 самолето-вылетов истребителей. Вероятность встречи с истребителями противника и ведения с ними воздушного боя в сравнении с повторными ударами 6 мая не увеличилась, но противник стал применять свою истребительную авиацию значительно более массированно, чем в предыдущий день. Поэтому эффективность работы истребителей сопровождения по обеспечению действий штурмовиков понизилась в 1,7 раза – потери каждой атакованной истребителями противника группы Ил-2 в среднем составили 2,3 самолета. Как следствие, живучесть Ил-2 составила всего 2,8 самолето-вылетов на одну боевую потерю штурмовика, а потери противника на аэродромах оказались ненамного выше потерь Ил-2 – всего на 12%.

Усиление активности немецкой истребительной авиации отрицательно сказалось и на боевой живучести истребителей воздушных армий. На одну безвозвратную боевую потерю наших истребителей в среднем пришлось 12,6 самолето-вылетов.

Очевидно, что для обеспечения потерь штурмовиков, равно как и потерь истребителей сопровождения, на уровне первых ударов, командованию воздушных армий при повторных налетах 6 и 7 мая следовало бы значительно увеличить наряд сил истребителей. К сожалению, этого сделано не было.

Если сопоставить возможные потери противника с численностью его группировки самолетов, вскрытой советской авиаразведкой накануне операции на основных аэродромах, то получается, что люфтваффе 6-7 мая могли потерять до 16-17% наличных сил авиации. В то же время безвозвратная убыль матчасти воздушных армий ВВС КА составила 11% от общего числа "ходивших" на аэродромы самолетов.