Сергей Лысенко - Как раскрывать экономические преступления

Предвидение общественно опасного характера действий и наступивших последствий у исполнителя иное, чем у других соучастников. Предвидение соучастников, как правило, носит общий, неконкретный характер. Как уже отмечалось, содержание умысла соучастника характеризуется тем, что он сознает общественно опасный характер действий исполнителя и что его поведение является необходимым условием для их совершения и наступления преступного результата. Но отдельный соучастник не может сознавать конкретных условий, обстановки и всех подробностей совершения преступления. Напротив, исполнитель предвидит шире и конкретнее. В его сознании отражаются все фактические обстоятельства совершения преступления как обстоятельства, являющиеся признаками состава, так и находящиеся за его пределами. В интеллектуальном элементе умысла исполнителя находит наиболее отчетливое выражение связь субъективных (вина) и объективных (общественно опасное действие и вредные последствия) оснований уголовной ответственности. Особенно много различий в содержании мотивов и целях отдельных соучастников. Так, исполнитель может руководствоваться корыстью, а действия подстрекателя могут зависеть от других, некорыстных, интересов. Исполнитель может желать наступления преступного результата, пособник – напротив – безразлично к этому относится. По существу, каждый из соучастников преследует собственные цели и интересы. Подстрекатель или пособник признаются соучастниками преступления независимо от того, какими мотивами они руководствовались в своем противоправном поведении, разделялись или не разделялись эти мотивы исполнителем и т. д. Основное в субъективном содержании соучастия – единство намерений в совершении действий, которыми выполняется состав преступления. Вместе с тем это не означает, что определение мотивов и целей соучастников в преступлении точно так же, как и установление различия в содержании их умысла, лишено практического значения. Установление сходства и различия в содержании мотивов и целей соучастников играет важную роль не только в характеристике соучастия, но и в разграничении его форм, в особенности в определении соучастия по предварительному сговору, соучастия особого рода в виде преступной группы или преступного сообщества. Как известно, соучастие в виде преступного сообщества – наиболее сплоченная форма соучастия. Эта форма характеризуется не только умышленной виной, но и специальной целью, являющейся признаком составов преступлений, совершение которых входило в план преступной организации. Равным образом цель признается обязательным элементом бандитизма. Действия вооруженной группы лиц могут квалифицироваться как бандитизм лишь в том случае, если подобная группа была организована с целью нападения на общественные учреждения или предприятия либо на отдельных лиц. Во всех этих случаях личность лишь тогда может быть признана соучастником преступной организации, если в ее действиях установлена специфическая для данных составов цель преступления. Единство цели в действиях нескольких лиц является необходимым условием уголовной ответственности и в тех случаях, когда квалифицирующим признаком преступления является совершение его по предварительному сговору группой лиц. Установление данного признака особенно большое значение имеет по делам о хищении имущества. Единство преступной цели, как правило, обусловливает и единство мотивов антиобщественной деятельности. Чаще всего члены преступной группы или сообщества действуют из одних и тех же побуждений. Вместе с тем, в отличие от цели, сходство мотивов не является обязательным условием при знания лица участником преступной группы.

В судебной практике по делам о хищении имущества организаций, а также личного имущества граждан существует немало примеров, когда отдельные участники преступной группы, особенно в случае совершения этих преступлений несовершеннолетними, руководствуются в своей преступной деятельности не корыстными, а другими личными побуждениями.

Несовершеннолетний Л., возвращаясь ночью домой, по встречал незнакомого парня (19 лет), который предложил ему совершить ограбление К. На поступившее предложение

Л.

согласился. Угрожая ножом, виновные отобрали у потерпевшего часы. Л. был признан участником разбойной группы и осужден. На суде он показал, что участвовал в преступлении не из корыстных мотивов, а из-за боязни показаться трусом.

Несовпадение мотивов участников совместной преступной деятельности чаще всего имеет место в менее сложных формах соучастия, к примеру, при соучастии в буквальном смысле слова. Причем в этом случае наблюдается не только несовпадение мотивов, но и нередко несовпадение целей совершения преступления. В связи с этим возникают следующие вопросы. Оказывает ли такое несовпадение мотивов и целей совершения преступления влияние на квалификацию действий со участников? В каких случаях можно вменить соучастнику преступление, в состав которого мотив и цель входят в качестве основных или квалифицирующих признаков? Совершенно очевидно, что при решении этих вопросов нужно исходить из общих положений о влиянии на квалификацию действий подстрекателя, пособника, организатора и исполнителя отдельных обстоятельств, указывающих на противоправное поведение или личность других соучастников. Отягчающие и смягчающие обстоятельства, характеризующие общественную опасность одного лишь соучастника, не влияют на ответственность других соучастников, если даже эти обстоятельства имеют квалифицирующее значение и охватывались их умыслом. Таким образом, при решении этого вопроса нельзя исходить из противопоставления объективных и субъективных обстоятельств совершения преступления. Несомненно, объективные обстоятельства оказывают большее влияние на ответственность отдельных соучастников. Но это объясняется не особыми свойствами указанных обстоятельств, а исключительно их ролью в совершении преступления. Объективные обстоятельства, особенности времени связаны с совершенным преступлением и, следовательно, влияют на поведение соучастников, а также на содержание и характер совершаемых ими действий, чего нельзя сказать о личных отношениях и обстоятельствах. Последние могут быть только внешне связаны с совершенным преступлением и не оказывать никакого влияния на его характер и содержание, на волю соучастников, и, естественно, они вменяются не всем соучастникам, а только тем, на стороне которых они имеются. Вместе с тем среди личных обстоятельств немало таких, которые характеризуют совершенное преступление, определяют степень его общественной опасности. К таким прежде всего относятся мотивы и цели совершения преступления. Поскольку эти обстоятельства являются важнейшими условиями мотивации противоправного поведения, они не могут не учитываться при определении ответственности соучастников. Следовательно, основание и объем вменения субъективных обстоятельств базируется на одних и тех же принципах, что и вменение обстоятельств объективного характера. Необходимо, чтобы обстоятельства, о вменении которых идет речь, были связаны с совершенным преступлением, оказывали воздействие на волю соучастника. Если мотив и цель, которыми руководствовался исполнитель, совершая преступление, являются признаками состава преступления либо рассматриваются как обстоятельства, де лающие основной состав более тяжким, то они подлежат вменению и другим соучастникам, если даже эти мотивы и цели и не разделялись ими, но охватывались их умыслом. Например, если исполнитель совершил убийство из корыстных мотивов, а подстрекатель и пособник сознавали это, то они также должны подлежать ответственности за корыстное убийство, несмотря на то, что в своем поведении могли руководствоваться иными намерениями и мотивами. Разумеется, данном случае корыстный мотив исполнителя не становится мотивом преступной деятельности подстрекателя и пособника. В своем поведении они руководствуются собственными интересами и преследуют собственные цели. В мотивах (и целях) действий обычно выражаются основные свойства человеческой личности, индивидуальный характер. Причем они не теряют этого значения даже в том случае, если побудительные причины совершения преступления у всех соучастников являются сходными (например, корыстны ми). Вменение соучастникам мотивов и целей, которыми руководствовался исполнитель при совершении преступления, покоится на иных основаниях: организатор, подстрекатель и пособник непосредственно обусловливают волю исполнителя, влияя своим поведением как на возникновение мотива преступления, так и на его реализацию. Мотив, а также цель преступления должны вменяться другим соучастникам и в том случае, если они не влияют на квалификацию, но характеризуют повышенную общественную опасность совершенного исполнителем преступления. В некоторых случаях, в силу неодинакового воздействия этих обстоятельств на мотивацию поведения соучастника, они могут иметь противоположное значение. Так, если кто-либо, воспользовавшись сильным душевным волнением человека, которому причинено тяжкое оскорбление, подстрекает его к убийству оскорбителя, руководствуясь при этом местью и личной неприязнью к последнему, то для подстрекателя месть должна рассматриваться в качестве отягчающего обстоятельства. В то время как преступление, совершенное исполнителем, должно квалифицироваться, как учиненное при смягчающих обстоятельствах. Иное значение имеют мотивы и цели, характеризующие действие не исполнителя, а других соучастников. Если мотив и цель, влияющие на квалификацию, отсутствуют на стороне исполнителя и характеризуют исключительно действия других соучастников, то они не могут быть вменены ему в вину.