ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Но если вглядѣться попристальнѣе, то коммунизмъ въ «Странѣ свободы» идетъ гораздо дальше, нежели это кажется при поверхностномъ наблюденіи и чѣмъ, можетъ быть, Герцка сознается. Прежде всего онъ сказывается въ понятіи о недвижимости. Герцка настойчиво утверждаетъ, что въ «Странѣ свободы» земля свободна какъ воздухъ, что она не принадлежитъ ни отдѣльнымъ лицамъ, ни многимъ, и что всякій воленъ обработывать почву, гдѣ хочетъ, и получать свою долю съ дохода; но если провести эту мысль до конца, то окажется, что въ такомъ видѣ она рѣшительно не примѣнима. Землепашество, какъ извѣстно, требуетъ не малыхъ затратъ труда и времени, и, само собой разумѣется, что эти затраты согласится сдѣлать только тотъ, кто знаетъ, что въ награду за свой трудъ соберетъ плоды посѣяннаго; иными словами, при земледѣліи необходимо сознаніе, что пахарю принадлежитъ исключительное право пользованія обрабатываемой землей. Въ самомъ дѣлѣ, станетъ ли кто-нибудь стараться засѣевать землю, скажемъ, пшеницей, если каждую минуту долженъ опасаться, что придетъ другой и перепашетъ ниву подъ картофель? Какая гарантія, что никто не поѣдетъ черезъ поле, не выгонитъ туда скотъ, или не начнетъ строить домъ? Все это можетъ случиться, если земля никому не принадлежитъ и свободна, какъ воздухъ!

Герцка устами одного своего свободнаго гражданина очень основательно говоритъ: земельная собственность всегда была основана единственно на томъ, что свободная земля не могла быть воздѣлываема. Люди не понимали, какъ можно пахать, сѣять и собирать жатву, если съ этимъ не связано право запретить всякому другому пахать, сѣять и собирать жатву съ той же земли. Безразлично, кто бы ни владѣлъ землей, единичная ли личность, общество, область или нація, но это право обязательно должно было существовать, иначе не знали бы, что дѣлать съ землей. Съ другой стороны, заставляя того же гражданина говорить: магическое средство, давшее намъ возможность производить безъ работодателя и воздѣлывать свободную землю безъ ссоръ и драки, есть—«свободная ассоціація», то этимъ онъ еще ничего не рѣшаетъ, потому что все сказанное о хозяйствѣ отдѣльныхъ личностей можно примѣнить и къ товариществамъ. Мыслимо ли, что какое нибудь товарищество изъявитъ готовность обрабатывать участокъ земли, если можетъ опасаться, что завтра придетъ другое товарищество, перепашетъ уже воздѣланное поле или станетъ строить на этой землѣ фабрику? Другими словами и хваленыя «свободныя товарищества» только тогда согласятся воздѣлывать землю, когда они будутъ гарантированы, что другой не имѣетъ права придти и собрать плоды ихъ трудовъ, т. е. если и свободнымъ товариществамъ будетъ предоставлено исключительное право пользованія извѣстной частью земли, которая все-таки можетъ и не быть ихъ собственностью. Это обстоятельство Герцка обходитъ полнымъ молчаніемъ.

При подобной системѣ эксплоатаціи земли товариществами, естественно является необходимость въ такомъ авторитетномъ лицѣ или власти, которыя могли бы поддерживать порядокъ, т. е. распредѣлять и предоставлять каждому товариществу опредѣленный ему участокъ для пользованія. Этимъ авторитетомъ не можетъ быть никто иной, кромѣ общества, т. е. государства; слѣдовательно, если государству будетъ предоставлено право распредѣлять участки между товариществами, то оно будетъ пользоваться правомъ распоряжаться всей земельной собственностью въ странѣ, т. е., говоря юридически, государство окажется единственнымъ собственникомъ всей земли, и послѣдняя уже не будетъ, какъ насъ увѣряетъ Герцка, «совершенно свободна, свободна, какъ воздухъ».

Сдастъ ли государство, въ качествѣ единственнаго собственника всей земли, отдѣльные участки въ аренду за извѣстную плату различнымъ товариществамъ, или, какъ въ «Странѣ свободы», предоставитъ для пользованія безплатно,—юридически это не имѣетъ никакого значенія и нисколько не измѣняетъ его права, такъ какъ извѣстно, что каждый собственникъ можетъ уступить другому лицу владѣніе своею собственностью или только пользованіе ею, какъ безплатно, такъ и за извѣстное вознагражденіе. Кстати сказать, это безплатное предоставленіе участковъ для пользованія въ «Странѣ свободы» довольно условно. Правительство взыскиваетъ, какъ выше упомянуто, налогъ въ размѣрѣ 35% съ прибыли всякаго производства, а такой высокій налогъ можно, конечно, понимать какъ угодно — и въ смыслѣ просто налога, или частью налога, и частью извѣстнаго процента за пользованіе землей.

То же mutatis mutandis относится и къ капиталу. Если въ «Странѣ свободы» государство даетъ взаймы каждому товариществу необходимый оборотный капиталъ, то въ концѣ концовъ государство становится единственнымъ капиталистомъ въ странѣ. Такимъ образомъ, въ «Странѣ свободы» какъ безплатное предоставленіе участковъ земли, такъ и безпроцентныя ссуды продуктивнымъ товариществамъ въ сущности основаны на однихъ и тѣхъ же началахъ; къ тому же государство, взимающее съ каждаго товарищества налогъ въ размѣрѣ 35% съ прибыли производства, не можетъ гордиться тѣмъ, что оно предоставило имъ безпроцентную ссуду: 35% представляютъ собой не только очень высокій налогъ, но и весьма тяжелый учетный процентъ.

Все это можно разсматривать, какъ угодно и съ различныхъ точекъ зрѣнія, но въ концѣ концовъ приходишь къ тому заключенію, что Герцка запутывается въ противорѣчіяхъ. Онъ хочетъ освободить рабочіе классы отъ земельной и денежной ренты и думаетъ достичь этой цѣли, окрестивъ дитя другимъ именемъ. Его предложеніе, чтобы государство безплатно предоставляло продуктивнымъ товариществамъ участки земли и выдавало безпроцентно ссуды на образованіе необходимаго оборотнаго капитала, взимая при этомъ 35% налогъ,—есть не что иное, какъ «огосударствованіе» земельной и денежной рентъ. Герцка постоянно упорно доказываетъ, что онъ не проповѣдуетъ коммунизма, но если вдуматься хорошенько въ его разсужденія, то окажется, что онъ рекомендуетъ переходъ ' общей земельной и денежной собственности къ государству, т. е., иными словами, полукоммунизмъ.

Послѣдовательный и вѣрный своимъ манчестерски-либеральнымъ взглядамъ Герцка даетъ намъ планъ свободныхъ ассоціацій, но эта мысль не нова; въ сущности, Шульце-Деличъ проповѣдывалъ своимъ послѣдователямъ то же самое. И если—на что мѣтко указывалъ Герцка— рабочіе въ Шульце-Деличскихъ продуктивныхъ товариществахъ соединялись въ качествѣ капиталистовъ (а не рабочихъ), образуя изъ своихъ собственныхъ сбереженій капиталъ, который они ставили въ главѣ самихъ себя, то это отличается отъ свободныхъ ассоціацій Герцка только теоретически. Конечный же результатъ въ обоихъ случаяхъ одинаковъ: вся прибыль товарищескаго производства достается соединившимся рабочимъ, и вовсе не важно, подъ какимъ названіемъ это совершается,—«прибыли ли съ работы и капитала», или заработной платы.