Виктор Попов - Современная дипломатия. Теория и практика. Дипломатия - наука и искусство

инициативе СТр ОГОсоблюдать протокол. Если вы просите о сви-и по вашему r гг

приглашению Д ании> тоДолжны учитывать положение и ранг лица,

с которым хотите встретиться или пригласить к себе. Первый или второй секретарь, например, не должен просить аудиенцию у заместителя министра (если в стране находится посол и советник) - это не его уровень.

Если вы даете ответный завтрак (ланч), обед, а вас приглашали с супругой, то и вам следует сделать так же. Если вы приглашаете кого-то еще, то полезно информировать главного гостя, кого вы приглашаете.

Если вы приглашаете одного собеседника как главного гостя, а остальных как «сопутствующих», то должны их информировать, кто будет главным гостем, а если такового нет - все равны - заранее сообщить рассадку. При этом вы должны учитывать симпатии и антипатии главного гостя, чтобы за столом не возникло нежелательных трудностей. Следует, конечно, постараться не приглашать лиц, которых главный гость «не признает» или даже находится с ними во враждебных отношениях. Кроме того, желательно, чтобы гости, так сказать, «подходили друг другу» и могли найти общие темы беседы.

Однажды я пригласил послов арабских стран на обед, полагая, что возникнет общий разговор о проблемах Ближнего Востока, но не учел того, что между приглашенными по наиболее важным вопросам было больше расхождений, чем согласия. Они не желали спорить друг с другом и оживлялись только тогда, когда речь заходила о других проблемах, где расхождения не были такими острыми или где они были едины.

Приглашая на обед, скажем, министра, я всегда через его помощника обсуждал вопрос о приглашении других гостей, которые помогли бы разговору с министром и были бы приемлемы для него. Беседы на высоком уровне обычно содержат и конфиденциальную информацию. Утечка ее и тем более выдача имен (на которые ссылаются при такой информации) являются совершенно недопустимыми. К сожалению, в последнее время такого рода утечки случаются во многих странах и наносят большой вред дипломатии. Утечки информации имели место и в МИД России, но виновные так и не были найдены.

В свое время Н.С. Хрущев показал В. Ульбрихту телеграммы посла СССР в Берлине Г.М. Пушкина, в которых тот критически

385

отзывался об обстановке в руководстве СЕПГ. После этого (вероятно, по настоянию немецких друзей) Г.М. Пушкин вынужден был покинуть Берлин.

Нарушения конфиденциальности в высших эшелонах власти нередко происходят в Соединенных Штатах. В июне 1991 г. мэр Москвы Г. Попов встретился с послом США Дж. Мэтлоком и предупредил его, что готовится переворот с целью смещения М.С. Горбачева. Б.Н. Ельцин в то время находился в Берлине. Мэр сообщил и имена четырех заговорщиков. Мэтлок передал эту информацию, причем просил имя Попова (по его настоянию) держать в секрете. Буш информировал Горбачева, но по линии, которая прослушивалась лишь КГБ, и назвал имя Г. Попова как информатора. После этого имя мэра Москвы было внесено в список информаторов, которые должны были быть уничтожены, если бы путч удался 537 537 Карягин В.В. Дипломатическая жизнь за кулисами и на сцене. - М., 1994. .

В июле 1996 г. газета «Вашингтон пост» опубликовала секретное письмо министра иностранных дел Е.М. Примакова в госдепартамент США. Представитель газеты Н. Бернс признал: «Есть у нас такая проблема. Есть у нас кто-то внутри правительства США, кто имеет доступ к секретной информации и переправляет ее определенному репортеру... и эти утечки представляют собой секретный поток» 538 538 1 Известия. - 1996. - 17 июля. .

В этом же плане следует рассматривать и вопрос о том, какое сообщение вы можете сделать прессе после встречи с премьером, министром иностранных дел или другим важным лицом. Если у вас после этой беседы не было указания принять представителей прессы и изложить им сказанное вами, то надо исходить из того, что послание конфиденциально, с ним еще только познакомится президент (премьер), и раньше, чем он ответит, вы не имеете ни юридического, ни морального права его разглашать 539 539 В таких случаях с партнером согласовывается, будет ли сказано журналистам о самом факте послания, что сказано и в какое время. . Это двусторонняя переписка, и вам поручили передать письмо, а не публиковать его в печати. Ну а если при выходе из резиденции руководителя государства вас обступят журналисты и начнут спрашивать, то можете ограничиться общими словами. И ответ должен быть вами заготовлен заранее. Например: «Да, я передал очень важное и интересное послание», «В послании, которое я передал, содержится ряд новых оценок и предложений», «Оно касается и общих международных проблем и

конкретных вопросов» и т.д. На более настойчивые вопросы вы с улыбкой можете ответить: «Ну, господа, это личное послание президента (премьера), оно будет изучаться, и с моей стороны было бы неэтично без разрешения двух сторон его разглашать». На вопрос, как реагировал адресат, вы всегда можете ответить: «Мне кажется, что послание было воспринято с интересом» (или, в зависимости от реакции вашего собеседника, - «было внимательно прочитано») и т.д. Категорическое правило при всех обстоятельствах - ничего не добавлять от себя и самому не комментировать его. Я останавливаюсь на этом подробно потому, что иногда даже опытные дипломаты, но не имеющие опыта работы послом) допускают грубые ошибки и позволяют себе выйти за рамки данных им предписаний.

Так, в августе 1991 г., когда произошли известные события, связанные с ГКЧП, послы Советского Союза получили официальное представление из Москвы посетить руководство страны их пребывания и сообщить официально о произошедших изменениях в руководстве страны. Большинство послов передали сообщение из Москвы (подписанное министром иностранных дел) без каких-либо комментариев. Но некоторые советские послы либо из желания показать, что знают о событиях больше, чем другие, либо из-за симпатий к случившемуся, либо из «верноподданнических» чувств в беседах с иностранными корреспондентами стали давать свои комментарии. Во всяком случае так писала об этом западная пресса. Результат для этих послов был плачевным. Все они очень скоро были отозвайы со своих постов.

Если во время такого рода беседы вам вручают какой-либо документ, например ноту, памятную записку, то до окончания беседы следует с ним ознакомиться. Если вы считаете документ неприемлемым, то можете его даже не принять, можете в предварительном порядке прокомментировать (если в этом есть необходимость), оговорив, что полный ответ будет дан после детального с ним ознакомления. Известный советский дипломат и знаток протокола Ф.Ф. Молочков так отвечал на аналогичный вопрос: «Ноту можно и нужно возвратить или не принимать только в самых крайних случаях, когда в ней содержатся грубые и оскорбительные выражения против своей страны, ее руководителей и ее официальных представителей. Но нельзя возвращать (ноту. - В.П.) только потому, что ее содержание (вам. -В.П.) не нравится»'. 540 540 Молочков Ф.Ф. Указ. соч. - С. 185. ‘ Виноградов В.М. Указ. соч. - С. 97-98. * Этот факт дает нам возможность еще раз обратить внимание на то, как отвечать представителям прессы на вопрос о содержании поедания. Замминистра но пути в Пхеньян остановился в Пекине. Естественно, журналисты спросили его о содержании послания, но он не стал его раскрывать, заявив лишь, что Москва намерена играть более активную рань на Корейском полуострове. «КНДР - наш сосед. И в интересах России, чтобы дела у него шля стабильно». {Известия. - 1997. - 23 яив.)