И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Так, к примеру, раскрывая разные смыслы и значения понятия «демократия», Ю. Хабермас приходит к выводу, что теоретически неразработанная концепция социализма и демократии не могла привести к успеху. «Маркс и Энгельс довольствовались тем, что указывали на пример Парижской коммуны, а вместе с тем они отложили в сторону вопросы теории демократии. Маркс и Энгельс чрезмерно читали Руссо и Гегеля глазами Аристотеля, и идея свободного общества была понята или неверно, или слишком конкретно. А именно: они понимали социализм как образ конкретной нравственности, а не раскрывали его как совокупность условий, необходимых для существования эмансипированных жизненных форм, таких форм, о которых всем, кто имеет к ним касательство, еще предстоит договориться между собой, прийти к общему взгляду» 86, _пишет Ю. Хабермас.

Философ неоднократно говорит о дефиците теории в настоящее время и его негативных практических последствиях в самых разных областях. Это, разумеется, важный момент. Но в данном случае нас интересует заключительная часть его высказывания о необходимости выявления «совокупности условий», в которых сложились или складываются многозначные понятия, чтобы затем определить их на основе общей договоренности. Касаясь вопроса о «бюрократическом социализме» с его политическим авангардом — «застывшей номенклатурой» в нашей стране, Ю. Хабермас указывает как на первостепенную задачу на критическое преодоление и переосмысление существовавших в его рамках противоречий (апорий, согласно терминологии философа) для того, чтобы их «понять и преодолеть» 87, предотвратить в будущем.

При всей убедительности рассуждений Ю. Хабермаса возникают вопросы: где искать новые цели, какие ставить новые задачи и как их решать? Об этом Ю. Хабермас тоже высказывался неоднократно. Здесь мы не будем приводить все его соображения на этот счет 88, поскольку у нас на этом этапе другая задача. Отметим лишь, что новые ориентиры, по мнению философа, следует искать не на путях приспособления к своим целям буржуазно-либерального наследия, а посредством констелляционной разработки всех условий возможного установления социальной справедливости и благосостояния людей.

Таким образом, на наш взгляд, процедура выявления актуальных смыслов многозначных понятий в концепции Ю. Хабермаса совершенно ясна: это критическая рефлексия и открытые рациональные структуры коммуникаций.

Следуя избранному Ю. Хабермасом исследовательскому принципу, в заключение этого раздела рассмотрим подробнее, из каких компонентов, «совокупности условий» и смыслов складывается у этого философа дискурс рациональности.

Главное отличие современной трактовки этого понятия от предшествующей философии Ю. Хабермас видит в том, что со времен М.Вебера оно ассоциируется уже не столько с понятием разума в его классическом понимании, сколько с рационализацией, а также с таким целесообразным действием, в котором целесообразность ассоциируется с эффективностью 89. Но и таким образом трактуемое понятие рациональности нуждается в корректировке посредством констелляции, учитывающей новый социальный контекст. В современной обстановке рациональность приобретает новые смыслы, новые смысловые нагрузки и ассоциируется прежде всего с целерациональным действием, которое, однако, не сводится к целесообразности, хотя бы уже потому, что сама постановка целей требует четко сформулированного дискурса и критически заострена против произвола целевых установок, характерного для современного общества в целом, но особенно ощутимого в социально-культурной сфере — просвещении, образовании, направленности деятельности социальных институтов и т. д.

Острая общественная потребность в предварительном поиске и анализе новых целей, а также масштабном их обсуждении и рассматривается Ю. Хабермасом как одна из важнейших задач интерсубъективной коммуникации. Коммуникативную рациональность можно рассматривать как целерациональное действие, но оно с необходимостью должно включать оптимальную проработанность самих целей на основе целостного человеческого опыта, а также масштабность и оптимальность средств их достижения (с учетом последствий в самых разных областях). Речь идет об осуществлении такого типа действий, при котором рационализированы сами цели; тогда и масштабы становятся не интуитивными, произвольными или ситуативными, а рациональными.

В концепции коммуникативной рациональности Ю. Хабермас формирует сложную систему философской терминологии, используя базисные понятия многих современных направлений, по-своему их истолковывая и рассматривая в новом мыслительном контексте. Поэтому усвоить понятийное употребление тех или иных слов довольно трудно. И все же в этом разделе мы пытались проанализировать основные понятия, важные для методологического аспекта концепции, для осмысления тех способов и приемов, посредством которых, по мнению автора, можно прийти к коммуникативной рациональности. Как мы старались показать, это понятие не тождественно просто рациональной коммуникации (если исходить из «ratio»). Выясняется, что этого определения недостаточно, ибо даже самое элементарное общение и обычный разговор рациональны (разумеется, если не принимать во внимание отклонения от психики). Но коммуникативная рациональность не сводится к проблематике онтологического общения и как философско-социологическое понятие, а не просто яркое применение слова, предполагает прослеживание его понятийного содержания, складывающегося из отдельных, часто несводимых друг к другу смыслов.

Один из главных, идущий от гуманитарной герменевтической проблематики, на который указывает сам Ю.Ха-бермас, — это понимание. Оно употребляется не только как методологическое понятие, но выступает как восходящее к экзистенциальному, в частности хайдеггеровско-му и гадамеровскому, толкованию понимания как изначальной бытийной характеристике самой человеческой жизни. Х.-Г.Гадамер раскрывает смысл этого понятия следующим образом: « Понимание — это не примиренческий идеал человеческого жизненного опыта в старческую эпоху духа, как у Дильтея, но это также не последний методологический идеал философии в противовес наивности безыскусственной жизни, как у Гуссерля; это, напротив, изначальная форма исполнения человеческого существования, которое представляет собой в-мире-бытие. До всякой дифференциации понимания на различные направления прагматического и теоретического интереса понимание является способом бытия человека, поскольку оно есть способность бытия и «возможность» 90.