И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Само человеческое действие Ю. Хабермас рассматривает в духе М.Вебера как осознанное и рациональное, смысл которого проявляется в «практической рациональности», выступающей в 3-х формах: 1) в форме инструментальной рациональности; 2) рационального выбора и 3) нормативной рациональности. Однако, считает философ, для того чтобы понять социальную направленность человеческого действия в нынешнихусловиях, известной веберовской классификации социального действия и его критики инструментального разума уже недостаточно. Ю. Хабермас видит выход в том, чтобы вступить на новое предметное поле, каким явились для него социологические разработки социального действия и некоторые основы социальных наук, в частности коммуникативно-теоретические. В харакгернойдля Ю. Хабермаса манере исследовать истоки проблемы и традиции ее трактовки ab ovo, в теории коммуникативного действия анализируются концепции социального действия и взаимодействия (интеракции) в работах, по словам философа, отцов-основателей современной социологии (наряду с М.Вебером, о котором у нас уже шла речь) — Дж. Г.Мида, ЭДюркгейма, Т.Парсонса и др. При этом анализ их концепций не является самоцелью; главная задача состоит в том, чтобы выявить и показать связь рационального соци-альногодействия, особенно коммуникативного, с общественным рационализированием, раскрыть потенциальные возможности этой формы человеческой активности для рационализации социально-культурного развития и жизнедеятельности людей. Именно на этой стороне интерпретации коммуникативного действия мы и остановимся.

Ю. Хабермас начинает с фигуры Дж. Г.Мида (G.H.Mead, 1863–1931), американского социолога и социального психолога, последователя Дж. Ройса, У.Джеймса и Д.Дьюи. Попутно заметим, что взгляды основателей прагматиз-мабыли близки и Ю. Хабермасу, хорошо знавшему американскую философию и социологию, изучавшему во время своего преподавания в США американскую систему образования и воспитания, — прежде всего своей общей направленностью исследовательской деятельности. Так УДжеймс понимал реальность не как область непознанных объектов, постигаемых с помощью естественнонаучных методов познания, а как сферу человеческого опыта, осваимого посредством рефлексии. Он много занимался практическими вопросами и видел цель философии в том, чтобы помогать человеку двигаться в потоке опыта к каким-то поставленным им целям; при этом истина также должна служить орудием для их достижения 113.

Д.Дьюи интересен для Ю. Хабермаса как автор не только концепции «радикального эмпиризма», но и новой теории педагогики, получившей название «прогрессирующего образования», а обе они, помимо прочего, привлекательны тем, что разрабатывались как методы преобразования социального опыта, общественной жизни, ибо основная забота Д.Дьюи состояла «в том, чтобы помочь людям в постепенном осуществлении социальной реконструкции путем применения к общественной, в том числе моральной жизни, его прагматического инструментального метода», который он сам называл «научным методом или методом разума» 114.

Внимание Ю. Хабермаса к Дж. Г.Миду также вызвано общей направленностью его работ как классика социальной теории и методологии, много сделавшего для выявления специфики социологии как науки о социально-историческом мире и мире человеческой деятельности. К тому же Мид является основоположником интеракционизма — теоретико-методологического направления в современной социологии и социальной психологии, основанного на анализе символических аспектов социального взаимодействия, на которое, так же как на учения Э.Гуссерля и А.Шюца, ориентируются современные концепции понимания. Ю. Хабермас, как мы знаем, развивал понимающую традицию, и его обращение к Миду в этом плане вполне оправдано и логично. К тому же Мцд освещал многие коренные мировоззренческие проблемы социальной науки: природы социальной реальности, общественных изменений и развития, взаимоотношений общества и личности и др. Из его многогранной деятельности мы выделим только те аспекты, которые сам Ю. Хабермас оценивает как вклад в теорию коммуникативного действия 115.

Ю. Хабермас связывает с именем Мида новую парадигму в социальном познании и обосновывает это тем, что американский социолог с целью объяснения процессов развития и социальных изменений обратился к структуре «Я», что вовсе не означало перехода на позиции агностицизма и релятивизма, ибо автор отправлялся от изучения реальных социально-структурных детерминант действительности и сосредоточил внимание на малоисследованной сфере, связанной с субъективным фактором: сфере идей, представлений, субъективных мотивов человеческого действия, объяснение которых возможно только посредством процедуры понимания. В таком подходе, как отмечает Ю. Хабермас, обнаружилось много общего с понимающей социологией М.Вебера и его трактовкой социального действия, которое объяснялось немецким социологом не только через выявление его причин, процесса протекания, осуществления и его результаты, но и через субъективно переживаемый действующим индивидом смысл действия. Подчеркнем, что речь идет прежде всего о социальном действии, под которым М.Вебер понимал такое, субъективный смысл которого соотносится с пониманием других людей 116. В разборе Ю. Хабермасом мидовской концепции для нас интересны два аспекта: первый связан с трактовкой самого процесса социального, прежде всего коммуникативного, действия и выявлением его необходимых составляющих; второй — с явлением эмерджентности, эмерджентной социальной реальности, возникающей в ходе социального взаимодействия.

Известно, что объектом понимающего исследования в социальных науках является субъективный смысл действия, и мидовский анализ социального действия протекает в этом русле, обнаруживая связь человеческого действия со смысловыми структурами поведения. При этом Мцдом отмечается большая роль индивидуальной «истории жизни». Ю. Хабермас анализирует мидовскую трактовку социального действия именно в рамках понимающей традиции, подробно останавливаясь на таком типе социального действия, который имеет целью коммуникацию, — с использованием знаков (языковых и др.), применением разного рода культурных символов и т. д. Он отмечает весьма плодотворный анализ Дж. Мидом важнейших для коммуникативного действия соотношений субъекта и социального мира, обозначаемых через понятия «Self and Society», и удачное построение концептуальной схемы в целом, основанной на доказательстве главного тезиса (и исходной посылки), состоящего в том, что взаимодействие (или процессы взаимодействия в их совокупности) конституируют и общество как социальность, и самого индивида как социальное существо. Социальность оказывается одним из основных понятий Дж. Мида, которое получает истолкование через его представление о природе социальной реальности, образе социальной жизни, социального мира, однако Ю. Хабермас отмечает, что оно недостаточно разработано и раскрыто автором 117.