И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Таким образом, и в этом пункте особых разногласий не видно. Суть спора, на наш взгляд, в том, что «противники» односторонне, вернее, с разных позиций оценивали понятие практики, а также цель эмансипирующей рефлексии. Гадамер отмечал, что в Новое время понятие практики разрушено, так как его связывают с научным познанием, применяют по отношению к науке, к анализу причинных факторов явлений, герменевтика же опирается на практику, которая выступает прежде всего как самосознание человека в современную эпоху науки. При этом он ссылается на свою работу «Герменевтика как практическая философия», написанную в сборник «К реабилитации практической философии». Если в первом случае речь идет о техническом овладении миром, то во втором — о герменевтическом опыте, эмансипирующей рефлексии, которая, однако, «послушна» ходу закона исторической и общественной жизни. Она не мыслится как идея совершенной рефлексии, которая бы поднимала общество к окончательному, свободному и рациональному самообладанию 143.

Гадамер не согласен с главным постулатом своего оппонента Ю. Хабермаса (а также К.О.Апеля и др.), что осознание существующих господствующих отношений всегда выполняет эмансипирующую функцию. «Я могу считать лишь роковой путаницей умов такое положение, когда диалектический характер любой рефлексии, ее отношение к заранее данному связывают с идеалом всеобщей просвещенности. Это кажется мне таким же заблуждением, как и идеал полной рациональной ясности у индивида, который бы жил, контролируя и сознавая свои побуждения и мотивации», — писал он 144. На этом основании Гадамер считал Хабермаса идеалистом.

С позиции, которую можно назвать активистской, выступил О.Негт, ныне профессор социологии в Техническом университете г. Ганновера, более известный как представитель молодого поколения Франкфуртской школы и выразитель ее левых тенденций. Его позиция отчетливо проявилась уже в работах о Гегеле начала 70-х гг., в которых он ставил задачу выявить общественную релевантность гегелевских идей и с этой целью выделил несколько уровней исторической рефлексии его философии, такие, как: буржуазный ренессанс Гегеля, трактовку диалектики советским «ортодоксальным», по его выражению, марксизмом и диалектико-революционное восприятие гегелевских идей интеллектуальной левой оппозицией в марксизме, которой и отдает предпочтение. В современных условиях, утверждал О.Негт, требуется не только восстановление критического опыта диалектики, но и ее революционнопрактического содержания. Он высказывался за новый революционный подход, который должен выразиться в «политически-критической деятельности», которая даст возможность не только распознать противоречия, но главное — ликвидировать их.

О.Негт получил известность также благодаря опубликованию дискуссии между А.Дебориным и Н.Буха-риным, между диалектическим и механистическим материализмом, где выступил с комментариями, подвергнув резкой критике ленинскую теорию отражения и противопоставив отражению творчество, в частности свою «политически-практическую» позицию 145. Его позиция по освещаемым в дискуссии с Ю. Хабермасом социальным проблемам отчетливо проявилась в книге с характерным названием «Никакой демократии без социализма» (1976) 146. Именно О.Негту принадлежит предъявление претензий руководителям школы, в частности Т.В.Адор-но, по поводу того, что ими не был выработан переход от критических теорий к практике. В ответ Адорно признавал, что «критическая теория» была не готова сделать практические выводы, однако объяснял это тем, что в настоящее время само понятие практики искажено и ассоциируется с программой насильственных актов 147. В сущности, такие же требования О.Негт предъявлял и Ю. Хабермасу: в его теориях Негту не хватает практических рекомендаций, в то время как он сам постоянно подчеркивает свою политическую позицию и активное участие в делах профсоюзной рабочей организации (напомним, что речь идет о 70-х годах).

Справедливости ради, нужно сказать, что в намерениях у них много общего, в том смысле, что и тот, и другой пытались вывести «критическую теорию» на практические рельсы, хотя и пошли разными путями. Однако несколько позже О.Негт стал так же как и его учитель заниматься проблемами образования, совершенствования образовательной системы и доступности ее для рабочих. И здесь он был более радикальным, чем Ю. Хабермас, но говорил уже о методах обучения и перевода эмансипационных процессов в действие (но не революционное) 148.

Открытая полемика вокруг проектов Ю. Хабермаса показала, что они весьма актуальны и вносят свой вклад в решение социальных проблем. Дискуссия оказала благотворное влияние и на дальнейшую творческую работу Ю. Хабермаса. В «Теории коммуникативного действия» он подкорректировал многие вопросы, касающиеся существа его концепции как концепции социального действия. Анализ социологических теорий, о которых мы говорили, и постоянные обращения к культурному арсеналу были использованы им для того, чтобы выявить прежде всего те факторы, которые обеспечивают «механизм» социального действия и не только коммуникативного.

Ю. Хабермас выступал против теорий социального поведения, основывающихся на наблюдаемом поведении (бихевиоризм, отчасти символический интеракционизм), считая, что они не объясняют специфики социального действия, которую М.Вебер связывал с возникновением целей и ценностей, с процессом их формирования. Ю. Хабермас продолжил разработку смысла социального действия, предложив рассматривать его как коммунициро-ванный, основанный на передаче культурных смыслов, понятных для определенного круга людей или определяющих картину мира в целом.

В теории коммуникативного действия усилены аспекты, которые особенно важны для проективно-конструктивных разработок Ю. Хабермаса, — это «рациональное понимание» истинных интересов и потребностей человека, а также культура обсуждения необходимых общественных преобразований и социальных действий.

Ю. Хабермаса упрекали в том, что он по-прежнему не дал программы этих необходимых общественных преобразований. Возможно, отчасти эти упреки справедливы, но у Ю. Хабермаса в последние годы есть очень много высказываний на этот счет. К сожалению, в настоящее время мы получаем мало литературы из-за рубежа, в том числе и сочинений Ю. Хабермаса 80-90-х гг. 149, однако даже то немногое, что мы имеем, дает основание говорить о том, что сфера общественных преобразований очерчена им достаточно четко. Это проявилось и в публичных лекциях, с которыми Ю. Хабермас выступил перед общественностью в Москве. Они, в частности, содержат немало конструктивных соображений по поводу насущной задачи дальнейшей реализации проекта социального государства. Лишь ставшая рефлексивной, общественность может создать такое государство, которое будет способно привести к чему-то наподобие социальной демократии, к ликвидации нежелательных последствий политики современного общества по отношению к человеку, утверждает Ю. Хабермас.