Виктор Улин - Литературный институт

Конечно, некоторые аспекты философии Свифта (например, убийственная сатира на « ученых » Бальнибарба) актуальны по сю пору. Но это – лишь незначительные крохи. Если лишить повествование чисто приключенческих мотивов – которые, на мой взгляд, ослабевают и теряют привлекательность по мере чтения к концу – то от романа не останется почти ничего.

Критика государственного строя современной Свифту Англии сегодня мало кого взволнует. Его нападки на правительственную и судебную системы суть изобретение велосипеда. Во все времена во всех странах правителями были негодяи – или правители были негодяями, что одно и то же. Это вполне объективный закон биолого-исторического отбора. Свифт понапрасну истратил свой порох.

Гулливер интересен лишь детям – да и то лишь до тех пор, пока не покинет страну лилипутов.

Иное дело – Робинзон.

Он выпуклый, жизнеспособный.

Он жив до сих пор.

Он не служит авторским рупором – все свои идеи Дефо выразил опосредованно, написав картину жизни на острове. Эту идею я уже формулировал: безграничность индивидуальных возможностей человека.

И этим Робинзон будет привлекать читателя во все времена.

Заговорив о сопоставлении литературных героев, не могу не вспомнить еще одного, на первый взгляд к Робинзону Крузо отношения не имеющего: Дон Кихота.

С одной стороны, исследователи видят в « Дон Кихоте » некий идейный фундамент, использованный Даниэлем Дефо при создании своего романа. Веселый испанец Мигель выдумал героя и не скрывал, а всячески подчеркивал тот факт, вступив с читателем в своего рода « литературную игру ». Несчастный британец Даниэль, проживая в сухой пуританской Англии, не мог писать открытую выдумку: любая фикция тотчас подверглась бы нападкам. И он сделал обратный ход: создал явный вымысел, придав ему форму мнимой правды.

Однако лично мне куда более важным видится не фактологическое, а литературное соотношение этих героев.

Робинзон Крузо и Дон Кихот суть антиподы в высшем художественном смысле, поскольку они противоположны по своему мировоззрению.

Дон Кихот – раб идеи.

Ему чужды телесные проблемы, он озабочен состоянием своего духа. Движимый духовными порывами, он пытается создать искусственный мир и поместить себя в нем. Чтобы создать нечто новое не на пустом месте, ему требуется сначала разрушить все, чем это место занято. Но Дон Кихоту это не под силу; в конечном итоге он разрушает лишь вместилище идей: самого себя.

Отдельно взятый Дон Кихот смешон, несчастен и трогателен – и, конечно, совершенно безобиден. Миллион Дон Кихотов уничтожил бы весь мир, приняв его за декорацию к своим бредовым замыслам. История неоднократно показывала, к каким пагубным последствиям приводит власть химерических идей.

Робинзон же, напротив, чужд всяким идеям кроме одной, по сути единственной, имеющей право на существование: идеи собственного выживания.

Этим он куда ближе к нам, реальным и земным.

Хотя, конечно, в мире нет абсолютно черных и абсолютно белых сущностей; в любом человеке в той или иной пропорции уживаются и Дон Кихот и Робинзон Крузо. Ведь материальное без возвышенного скучно, а возвышенное без материального – опасно.

Я люблю Дон Кихота не меньше, чем Робинзона. Честно говоря, первый вызывает более сильные чувства: он гоним и к нему нельзя не испытать жалости. Но приходится признать, что действительная жизненная правда, надежда на саму жизнь – все-таки не за рыцарем из Ламанчи, а за моряком из Йорка.

Потому что Дон Кихот – разрушитель а Робинзон Крузо – созидатель, и в этом их разница.

* * *

И все таки – почему « Робинзон Крузо » одинаково привлекателен и для взрослых и для детей?

Для детей « Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо » – это прежде всего приключения.

Для взрослых – сама жизнь.

Для меня это повесть о настоящем человеке, которого не сумели сломить жизненные обстоятельства. Пример, во все времена достойный подражания.

Причем пример не назидательный.

Пример, облеченный автором в яркую, захватывающую, увлекательную форму.

О детях я вспомнил не случайно. Ведь все лучшее для себя мы черпаем в детстве. Жизнь взрослая представляет собой лишь цепь ошибок, прежних и будущих. Книга, подобная « Робинзону Крузо », перечитанная в зрелом возрасте, способна совершить чудо.

Она останавливает и обращает ход времени. Позволяет отсчитать назад десять, двадцать, тридцать, сколько угодно лет – позволяет войти еще раз в уже давно утекшую реку. Возвратиться хоть на час в пору первого прочтения.

Память детства – это, пожалуй, самое спасительное средство при всех неурядицах. А « Робинзон Крузо » занимает одно из высших мест в списке первой необходимости.

Без него невозможно даже просто представить это самое детство – как без солнца летом и снега зимой, без мороженого « эскимо », без добрых снов и без маминой улыбки…

Спасибо за все мудрому англичанину.

ЛИТЕРАТУРА

Брандис Е.М. Джонатан Свифт и его роман «Путешествия Гулливера». В кн.: «Джонатан Свифт. Путешествия Лемюэля Гулливера»; Л., 1966.

Вановская Т.А. Роман Даниэля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо». В кн.: «Даниэль Дефо. Робинзон Крузо»; Л., 1955.

Урнов Д.М. Робинзон и Гулливер. Судьба двух литературных героев. М., 1968.

Урнов М.В. Даниэль Дефо. В кн.: «Урнов М.В. Вехи традиции в английской литературе»; М., 1986.

Зарубежная литература XIX в.

Контрольная работа

4 курс, 1993 г.

Мериме был непревзойденным мастером литературных мистификаций.

Достаточно вспомнить, что его псевдославянские баллады ввели в заблуждение даже Пушкина!

Вероятно, обман читателя доставлял ему особое, утонченное удовольствие.

« Хроника царствования Карла IX » к числу мистификаций не принадлежит. Но тем не менее страсть к одурачиванию читателей нашла свой выход и здесь: заглавие произведения есть самый настоящий обман.

Ведь от хроники в романе имеются лишь несколько страниц предисловия. Там автор дает поверхностный исторический экскурс и выражает свой взгляд на эпоху религиозных войн во Франции и на причины Варфоломеевской ночи.

Роман Мериме – отнюдь не историческое сочинение и тем более не хроника.

Это одна из первых попыток дать развитие вымышленного романтического сюжета на фоне реальных событий.

* * *

Содержанием романа служит любовная история Бернара де Мержи и графини Дианы де Тюржи.

Фабула настолько затаскана многочисленными последователями Мериме, что читатель ХХ века, крепко наторевший в данной теме, предугадывает события каждой следующей страницы.