Виктор Улин - Литературный институт

Ибо восходит солнце и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться – и нет ничего нового под солнцем.

ЛИТЕРАТУРА

Алпатов М.В. Этюды по истории западноевропейского искусства. М., 1966.

Белинский В.Г. ПСС в 13 томах. Т. 2. М., 1953.

Бочаров С.Г. О композиции «Дон Кихота». В кн.: «Сервантес и всемирная литература». М., 1969.

Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. В кн.: «Эстетика». В 4-х томах. Т. 3, М., 1971.

Державин К.Н. Сервантес и «Дон Кихот». Л., 1933.

Манн Т. Путешествие по морю с «Дон Кихотом». Собр. соч., Т. 15. М., 1961.

Снеткова Н.П. «Дон Кихот» Сервантеса. Л., 1970.

Тургенев И.С. Гамлет и Дон Кихот. ПССиП в 28 томах. Т. 8. М., 1964.

Флобер Г. Письма 1831-1854. М., 1933.

Шкловский В.Б. Художественная проза. Размышления и разборы. М., 1989.

Эренбург И.Г. «Дон Кихот» Сервантеса. В кн.: «М.Сервантес». Дон Кихот. Ч. 1. М., 1955.

История зарубежной литературы XVII-XVIII веков

Курсовая работа

3 курс, 1992 г.

Дети и взрослые читают разные книги.

Они и пишутся по-разному и стоят на разных полках.

Лишь очень редкие, уникальные произведения оказываются в обоих рядах.

Одна из таких книг – « Робинзон Крузо ».

1

Литература есть способ ухода от жизни.

Причем для обеих сторон.

В отношении читателя сомнений нет: для чего и брать книгу в руки, если не для того, чтобы погрузиться в несуществующий мир и забыть реальность?

Но и для писателя это так, причем в не меньшей мере.

Сочиняя, автор тоже не отрывается от земли. Не встречая преград, не отходя от письменного стола, он по своему усмотрению создает искусственную жизнь. И что это за жизнь! Писатель может воспользоваться всеми мыслимыми материальными благами, совершить путешествие в любую страну, без оглядки испытать самые сильные чувства, насладиться любовью женщин и поклонением толпы…

Нет ничего невозможного, нет препятствий на пути вымысла. Поэтому литература была и будет всегда. Стремясь уйти от реальности, которая гораздо хуже желаемого, один человек всегда будет читать все, что – тоже уходя от себя самого! – написал другой человек.

Конечно, степень ирреальности изображаемого может быть разной. В общем она определяется характером автора. Личностное разнообразие – как читателей, так и писателей – вероятно, было одной из причин разнообразия литературных направлений.

Подлинная литература – всегда вымысел.

Настоящая жизнь всегда слишком растянута во времени, слишком бедна событиями; литературное произведение – будь даже самым реалистичным – всегда имеет более высокую концентрацию действия. Но все-таки любое произведение может быть оценено с точки зрения большей или меньшей степени своей достоверности.

Сознательно стремясь к самообману, читатель все-таки ищет с любом произведении реальную основу. Пытается выяснить, правдиво или не правдиво художественное изображение действительности. Можно верить автору или нельзя в принципе?

С точки зрения здравого смысла этот вопрос неправомерен.

Литературный мир придуман автором и велика ли разница, в какой степени отклоняется он от мира реального?

Что это? проявление априорной противоречивости человеческого сознания?

2

На мой взгляд, все просто.

Ведь читателю тем лучше удается уйти от своих проблем, чем острей вкушает он иллюзию погружения в настоящую жизнь.

С этой точки зрения « Робинзон Крузо » близок к идеалу.

Эта вещь замечательна своим реализмом. Недаром простодушные современники Даниэля Дефо принимали вымысел за чистую монету; недаром до сих пор верят в реальность Робинзона дети, всегда отстающие от взрослых на несколько веков по порогу доверчивости.

Нельзя, конечно, забывать и о том, что автор Робинзона строил книгу не на пустом месте. Известно, что фундаментом романа послужил очерк Ричарда Стиля « История Александра Селькирка ». Но, конечно, Робинзон и Александр далеко не тождественны между собой.

С одной стороны, герой Дефо провел на острове в семь раз больше времени; он не просто кое-как перемогался, а сумел построить свою жизнь и в конце концов перестал быть зависимым от чего бы то ни было.

С другой, « История Александра Селькирка » – не беллетристика в высшем смысле; за исключением некоторых литературных деталей очерк не отступает от фактов.

Дефо в своем романе поднялся на более высокую ступень правдивости: он достиг правды художественной. Той, которая не просто фиксирует мир, но обобщает его явления и оказывает куда более сильное воздействие на сознание читателя. Впрочем, развивая тему « Истории Александра Селькирка », Дефо поступил так, как поступали и поступают писатели позднейших времен: взяв за основу фактический материал, оттолкнулся от него и создал вымысел. Который получился настолько правдоподобным, что не верить ему невозможно.

В стремлении к правдоподобию произведений писатели обращаются к соответствующим формам.

В прежние времена – да, пожалуй, и в нынешние! – идеальным считалось повествование от первого лица. Вероятно, это оправдано: независимо от сказовости или однолинейности сюжета, местоимение « Я » в тексте влияет подсознательно. Не задумываясь о литературоведческих проблемах, читатель воспринимает повествование от первого лица как рассказ реального человека. Обращение к такой форме мы видим в « Золотом осле » Апулея; корни же ее теряются во тьме веков.

В XVII-XVIII веках прибавилась еще одна сходная форма – эпистолярная. Роман в письмах – если он написан художественно – оказывает еще более сильное влияние, чем повесть: ведь там автор может попеременно обращаться к разным рассказчикам, демонстрировать разные психологические типы, освещать одни и те же явления с разных сторон.

Для своего « Робинзона » Даниэль Дефо избрал форму, наиболее пригодную для отшельника на необитаемом острове: дневник. Пожалуй, первым из европейских писателей Дефо развил дневниковый вариант, наполнил содержанием, показал героя через его рассказ о самом себе.

Подлинная достоверность не может возникнуть без достоверности характеров. Робинзон реален. Это обычный человек, чуждый литературщине и позерству. Он не озабочен проблемами человечества, не совершает поступков во имя торжества добродетели. Он просто живет, и в том его главный поступок.

Для создания еще большей достоверности Дефо мастерски использует разные приемы.

Это и композиция сюжета – линейная с поступательным прямым развитием во времени, характерная для устного рассказа.