Юлий Медведев - Безмолвный фронт

Целый новый пласт жизни, новые слои общества невидимых открыла Аристовская. Кроме названных особ, она показала современнику множество участников и соучастников процесса, итогом которого является плодородие нашей мнимо знакомой земли. Работы советского микробиолога получили высокую оценку специалистов. И странно, что лаборатория Аристозской продолжает ютиться в полутора заставленных комнатушках музея почвоведения, мягко говоря, мало пригодных для научных исследований. Вспоминается страстный призыв: «Я умоляю вас, уделяйте больше внимания священным убежищам, именуемым лабораториями. Ведь это храмы нашего будущего, нашего богатства и благосостояния». Пастер был еще и публицистом.

Итак, в борьбе с сельскохозяйственными вредителями мы зачастую можем опереться на сильных союзников в лице вирусов, бактерий, микроскопических червей, грибков. Такая компания, правда, смущает: не окажутся ли жертвами бактериологической войны вместе с насекомыми и другие представители животного мира?

Нет, такая опасность, как правило, не грозит. Энтомопатогенные вирусы и бактерии имеют узкую специализацию. Они поражают избранную группу насекомых и никого более. В этом отношении живые инсектициды выгодно отличаются от химических ядов.

В 1961 году группе сотрудников Всесоюзного института защиты растений Николаю Степановичу Федоринчику, Надежде Павловне Исаковой, Анастасии Яковлевне Лесковой, инженеру подмосковного завода бактериальных препаратов Максу Григорьевичу Гантману и другим было выдано авторское свидетельство на изобретение энтобактерина. Сейчас их изобретение широко известно за рубежом, так как запатентовано в Англии, Бельгии, Бирме, Японии, Индии, Швеции и некоторых других странах.

Новый эффективный бактериальный препарат — большая редкость. Во всем мире их считанное количество. Как натолкнулась на энтобактерин лаборатория Федоринчика? Можно сказать, по счастливой случайности. Хотя исследователи и искали что — то в этом роде, но могли еще искать три и пять и больше лет, не найдя ничего стоящего. Аспирантка Исакова изучала вощинную моль. Ее удобно изучать. Круглый год моль прекрасно разводится на вощине, не оставляя исследователя без дела. И вдруг в самый неудобный момент — среди зимы — вся моль разом погибла. Аспирантка была огорчена и стала искать, что за напасть сорвала ее рабочие планы. Оказалось, гусеницы были поражены бактериями. Исакова выделила бактерии в чистую культуру и уж нарочно скормила их другим насекомым. Они скончались так же дружно, как вощинная моль. Еще один опыт — тот же результат. И так раз за разом. 25 видов вредных чешуекрылых, разоряющих сады, огороды, леса, тоже заболевали и не выздоравливали, когда их заражали бесподобной Бацилус — цереус Фриклянд. Среди подопытных были капустная моль, капустная огневка, яблонная моль, плодовая моль, листовертка, непарный и кольчатый шелкопряд и многие другие.

Эта бацилла легла в основу препарата энтобактерина.

Безвредность энтобактерина для теплокровных жизотных не вызывает сомнений. Если бактериальный препарат пока проигрывает ядам в экономическом соревновании, то при массовом производстве разница сгладится. Ну и наконец, гарантированная безвредность тоже чего — то стоит. В Соединенных Штатах на сей счет сомнений не оставляют: там можно встретить в продаже продукты, цены на которые существенно подняты. Объяснение написано прямо на упаковке: «Без химикатов».

Микроб, осчастлививший лабораторию Н. С. Федоринчика, относился к знаменитому роду Бациллус Тюрингенсис, который получил имя по названию местности — Тюрингии, где в 1911 году был обнаружен впервые. За 57 лет о тюрингской бацилле написаны горы статей во Франции, Польше, Германии, Югославии. Начат фабричный выпуск этого микроба.

Кроме всего прочего, Бациллус Тюрингенсис просто интересна. Ей присуще непонятное, таинственное для нас свойство — обретать великую устойчивость в жизни, когда жизнь, казалось бы, завершилась. Когда фаза роста заканчивается, бацилла превращается в нечто, именуемое спорой. Теперь вы можете поступать с ней как угодно — кипятить несколько часов подряд, жарить на сковороде, сушить, сильно замораживать — бацилла спокойно будет дремать.

Как бактериологическое оружие против насекомых Бацилла Тюрингенсис привлекательна еще своим способом паразитирования. Созревшая бактериальная клетка — палочка образует не только спору. На противоположном полюсе клетки одновременно со спорой появляется второе тело. Оно белкового происхождения, а форму имеет кристаллическую — ромбоида, или алмазного кристалла, который сильно ядовит.

Считают, что этот кристалл помогает бацилле побеждать хозяина.

Через несколько минут после проглатывания достаточного количества комплексной — споро — кристаллической — бациллы, кишки насекомого парализуются. Для некоторых видов насекомых срок этот растягивается на несколько часов, иные же держатся намного дольше. Но спастись им не удается, потому что химическая атака — только первый этап нападения. Подрывая силы организма насекомого, кристаллики как бы готовят его для деятельности спор. Споры оживают, появляются новые кристаллики, новые споры, число бактерий множится, они заполняют кишечник, потом другие ткани, гемолимфу. Болезнь неуклонно развивается, и вот уже гусеница превратилась в мешочек, начиненный спорами.

В общем, тюрингенсис, как и ее разновидность, найденная в Ленинграде, — не просто инфекция, а отрава плюс инфекция. И в этом ее большое достоинство с точки зрения земледельца. Почему? А вот смотрите. Дело в том, что есть и другие бактерии, работающие на нас и против насекомых. Но они спор не образуют. Это нормальные болезнетворные организмы.

Зараженные ими гусеницы гибнут по одной причине: из — за размножения бактерий.

Какая разница, отчего, возразите вы, вспомнив невольно анекдот, в котором врач интересуется, икал ли больной перед смертью. Разница есть. Смерть насекомого еще не означает, что защитное средство сработало успешно. Важно, чтобы перед смертью клоп или мушка не успели нанести большой вред урожаю. Тюрингенская бацилла своим кристаллом быстро пресекает «пастьбу» насекомых. От яда они сразу же становятся вялыми, перестают есть. Большие прожорливые черви, которые наносят особо ощутимый ущерб растениям, первыми должны быть выведены из строя, и бацилла это делает.

Не образующие спор бактерии хуже еще тем, что требуют благоприятных внешних условий. Применение в полевых условиях этим затрудняется.

Задержка с производством отечественного препарата энтобактерина не позволила использовать его в крупных кампаниях против вредителей садов, огородов, лесов. Тем не менее уже выявлены отличительные особенности нового бактериального средства. И пусть кто — нибудь скажет, что можно ими пренебречь!