Герда Грау - Анубис

Кофе окончательно остыл, но унести его не успели, и Гейл машинально поболтал в нем ложкой, а когда отхлебнул, поморщился — поднятая со дна муть осела во рту колючей крошкой. Он оттолкнул чашку и вытащил сигарету.

Официант подошел с подносом убрать стол, заботливо подвинул Гейлу пепельницу и наклонился в его сторону в ожидании.

— Можно еще кофе? — Гейл не узнал свой голос.

— Конечно, синьор.

— И убрать эту ширму? — он яростно ткнул подбородком в стоявшую за его спиной плетенку.

Официант посмотрел на него с любопытством, кивнул, ловким движением собрал ширму и отставил ее в сторону. После этого он удалился, прихватив грязную посуду.

Гейл взял со стола незажженную свечу и покрутил в руках. Интересно, что было приглашением на встречу — нечетность свечей на столе, отсутствие огня конкретно в этой или просто факт ее установки на стол? И что еще за «Анубис»?

Пад коротко ответил, что операция «Анубис» была спланирована генеральным штабом и проходила под личным руководством генерала Бенджамина Шепарда Третьего на Аяксе десять лет назад. Внутри центрального сектора обнаружилась викторианская агентурная сеть, фигурантами оказались и высокопоставленные урсулийские чиновники, и военные, имевшие доступ к государственным тайнам и злоупотреблявшие служебными полномочиями. Дело вызвало большой резонанс и отчасти даже скандал, результатом которого явились значительные кадровые перестановки и смещения. Обиженных было так много, что на генерала организовали покушение прямо в здании Президиума. Успехом оно по случайности не увенчалось, хотя пострадавшие при теракте имелись. Организаторов так и не нашли. Операция стала одним из самых громких дел генерала Шепарда на посту главы государства.

Гейл собирался поискать информацию о Доме Мертвых, но официант принес вторую порцию кофе, горячую и с отлично взбитой пенкой, пришлось прерваться. Он щедро всыпал под молочную шапку половину сахарницы так, что края пены, вытесненные образовавшейся кальдерой, угрожающе нависли над бортиками. Требовалось абсолютное спокойствие и даже дзен, чтобы донести ее до рта. Гейл почти справился, когда ослепительный луч неожиданно ударил ему в лицо. Часть кофе перекочевала на стол, а молочная шапка — целиком на брюки.

— Какого хрена? — рявкнул он, вставая с места, в основном для того, чтобы отряхнуть колени, на которых таяла коричневая жижа, но еще и чтобы иметь возможность маневра.

— Комендатура, — очень логично ответил кто-то невидимый из-за потока в пять тысяч люмен.

Гейл ощупью нашел в нагрудном кармане карточку, протянул вперед, чья-то рука ее забрала, но назад не вернула. Фонарь погас, круги все еще плавали перед глазами, перемещаясь вместе со зрачком во всех направлениях взгляда, и воспользовавшись его секундной слепотой, сотрудники комендатуры навалились и втиснули Гейла на заднее сиденье служебного кара, повисшего над верандой. Сами расположились по бокам, машина поднялась в воздух и развернулась. Видеть, куда они движутся, мешал экран, отделивший пассажирское сиденье от водительского. Боковые стекла тоже лишились прозрачности в момент старта.

После Мумбаев у Гейла не было никакого желания позволять событиям случаться без контроля и до последнего считать их шуткой или ошибкой. Имплант мгновенно вскрыл навигатор и сдал Гейлу конечный пункт назначения — комендатура. Это его несколько озадачило. От идеи ткнуть кар носом в газон, заблокировать двигатель и надавать кретинам по почкам пришлось отказаться. Что-то странное происходило у него на глазах, навешать пинков всегда успеется.

— В чем дело? — громко сказал он. — Я, кажется, ничего не нарушал. Сидел, никого не трогал.

Находившийся слева провожатый фыркнул, точно услышал большую глупость. Тот, кто был справа, хранил каменное выражение лица. Гейл оставил свои попытки вызвать похитителей на разговор и уставился в собственные колени, изображая покорность судьбе.

Если события как-то связаны со словами Джибейда о пропавших данных, то задержать должны были бы Лаудера, никак не его, Гейла, у которого все документы были в порядке. Но они ни о чем не спросили, хотя видели, что чашек на столе две. Не подождали, пока Лаудер появится, а вели себя так, словно хотели удрать оттуда до момента, когда встреча состоится. При этом все мыслимые и немыслимые формальности при его задержании были нарушены. Комендатура, конечно, не всегда утруждалась соблюдением буквы закона, но в целом старалась держать марку столичного подразделения. Хватать человека среди бела дня даже у них было не принято. Вот вежливо пригласить для беседы, зачитать права, назвать нарушение, дать время на устранение проблемы — это другое дело. А тут как с катушек слетели. Что за хрень творится? А он-то считал свой район тихим и спокойным!

Комендатура не имела входа с земли, попасть в нее можно было только по воздуху. Кар беспрепятственно прошел защиту, чтобы опуститься на пол большого помещения около двадцати метров высотой.

Правый сопровождающий толкнул локтем дверь, но она почему-то не открылась. С левой случилось то же самое. Водитель поспешно покинул свое место, чтобы помочь им снаружи. Гейл захлопнул и его дверь, задраил все замки, и после этого кар подпрыгнул метров на десять вверх. Там он завис, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Замки снова открылись и пассажирские двери угрожающе поднялись, словно крылья хищной птицы.

Высота и отсутствие водителя подействовали на провожатых гипнотически, они замерли и инстинктивно подались от провалов к плечам Гейла. Тот обхватил их руками за шеи, точно они были лучшими друзьями на совместном фото, и слегка придавил каждому подъязычную артерию костяшками пальцев.

— Так в чем у меня проблемы?

— Вы ненормальный, — гримасничая от неудобства ворочать языком, ответил левый. — Отпустите нас сейчас же и посадите машину. Не ломайте себе жизнь.

— Сломать жизнь не так просто, как шею, — возразил Гейл, подталкивая говорившего в сторону открытой двери и одновременно удерживая. — Тут высоты хватит на полный паралич. Будешь ходить под себя до конца дней.

Похитители переглянулись, и Гейл поторопил их тем, что придал машине небольшой крен в воздухе.

— Вы хоть знаете, с кем уселись обедать? — выдавил правый.

Гейл открыл рот.

— С кем? — переспросил он, думая, что ему приснилось.

— Еще скажите, что понятия не имеете, о ком речь, — сварливо отозвался второй. — Первый раз слышите. И на территорию сектора его не вы провели, проход со станции своей карточкой ему не вы открывали и в лифте не свои отпечатки отсканировали.

— Ну, такого я не скажу, конечно, но разве это преступление?