Мария Самусенко - Небесный город [СИ]

У нас все по-другому — смертная казнь для наемных убийц и людей, убивающих по причинам розни. А для остальных тюрьма на разный срок. Самое обидное, что за убийство человека дают максимум десять лет, как и за наркоторговлю или воровство в особо крупных размерах, то есть украл пару-тройку миллионов, к какой-нибудь ещё семье не принадлежишь — всё иди в тюрьму. А если принадлежишь к семье, то родня тебя вытащит или посадит окончательно. Семейственность у нас очень сильна. Чересчур сильна.

Но вернемся в настоящее.

Ксенопсихолог мотнул головой и, наконец, с трудом смог выдавить из себя:

— Сиол. Следователь Сиол. На него напали неизвестные. Вы знаете, кто это может быть?

— Откуда. Я сижу здесь. Или это случилось после чего-то, — пожала плечами я, изображая равнодушие. Но, честно говоря, я испугалась — так и до меня доберутся, а я сижу тут как хищный зверь в клетке.

— На него напали, очень стремительно.

— Он что-нибудь заметил?

— Не знаем. Он в реанимации и без сознания. Вас ведь могут пытаться убить? — жестко и с нажимом в голосе проговорил он.

Нет, мальчик так дела не делаются, угрожать нужно спокойно, без нервозности.

— Да. И они могли узнать, что я здесь. И вполне вероятно, что они попытаются убрать меня как звено между Багряным Магистром и Законниками. Конечно, я могла бы попытаться откупится от них, выдав место нахождения опального Магистра.

— И почему вы этого не делаете?

— Я не знаю где Магистр. Это во-первых. А во-вторых, я ничего не выиграю кроме пары минут жизни: они меня все равно убьют — я живой свидетель их преступлений, сговоров, фактически геноцида населения ряда районов из-за равнодушия и формального подхода к решению жизненно важных вопросов. Нет, склонностью к самоубийству я никогда не страдала.

— Кого они могли послать за вами?

— Понятия не имею: у них большой выбор. Специалисты в любых областях, даже хакеры, способные пролезть в систему безопасности любой военной базы. А почему вы спрашиваете меня здесь? Вы теперь следователь?

— Это ещё не решено, — буркнул он. — Что ещё можете вспомнить?

— Ничего, — я пожала плечами. — Только жить очень хочу. Думаю, лучше выпустить меня на свободу — там им будет труднее до меня добраться. А если и доберутся, то меньше людей пострадает при этом.

— Уверены?

— Не очень. Но передайте это своему начальству. И, кстати, почему вы считаете, что на сиолца напали из-за меня?

— У него не было других дел.

— А с прошлых дел могли достать?

— Не думаю, — буркнул он. — Я здесь по другому поводу.

— И как я тест прошла? — зло поинтересовалась я. Он не понял — пришлось пояснить. — Тест на реакции в подобной ситуации. Когда сиолец меня примет?

— Не скоро, он действительно в реанимации. А если бы это был тест, то я не знаю, прошли бы вы его или нет, — он повернулся и ушел.

Я осталась в одиночестве. Значит, сиолец пострадал — лежит в реанимации. И что из этого следует.

А ничего хорошего из этого не следует. Либо меня придут убивать холры, либо это из его прошлого и не имеет ко мне никакого отношения. Почему-то в последнее мне не верилось, хоть и очень хотелось.

Я взволнованно вошел в камеру холры. Она как раз выполняла какие-то сложные и непонятные упражнения, которые до этого ещё ни разу не делала. Молодая женщина посмотрела на меня и удивленно вздернула бровь: похоже, выглядел я жутко.

— Что случилось? — спросила она. — Меня заочно приговорили к смертной казни и вас попросили сообщить мне об этом.

Это была неудачная шутка — в Конфедерации смертная казнь была запрещена — мы цивилизованный народ, точнее народы: у нас есть «почтение перед жизнью». Хоть оно и удивляет корджиан и, наверно, холров. Но у нас взаимное непонимание в этих вопросах. Мы друг друга недолюбливаем по этому вопросу.

Но вернемся к настоящему, к более на сущей проблеме.

Я мотнул головой и, наконец, с трудом смог выдавить из себя:

— Сиол. Следователь Сиол. На него напали неизвестные. Вы знаете, кто это может быть?

— Откуда. Я сижу здесь. Или это случилось после чего-то, — пожала плечами холра, изображая равнодушие. Но, может быть, она испугалась, что до неё доберутся. А может быть, и нет.

— На него напали, очень стремительно.

— Он что-нибудь заметил?

— Не знаем. Он в реанимации и без сознания. Вас ведь могут пытаться убить? — жестко и с нажимом в голосе проговорил я. И почувствовал себя глупо — холра вытянула из меня все, что ей было нужно, а сама не сказала и пары слов по теме. Нет, так дела не делаются. И угрожать ей не следовало.

— Да. И они могли узнать, что я здесь. И вполне вероятно, что они попытаются убрать меня как звено между Багряным Магистром и Законниками. Конечно, я могла бы попытаться откупится от них, выдав место нахождения опального Магистра.

— И почему вы этого не делаете?

— Я не знаю где Магистр. Это, во-первых. А во-вторых, я ничего не выиграю кроме пары минут жизни: они меня все равно убьют — я живой свидетель их преступлений, сговоров, фактически геноцида населения ряда районов из-за равнодушия и формального подхода к решению жизненно важных вопросов. Нет, склонностью к самоубийству я никогда не страдала.

— Кого они могли послать за вами?

— Понятия не имею: у них большой выбор. Специалисты в любых областях, даже хакеры, способные пролезть в систему безопасности любой военной базы. А почему вы спрашиваете меня здесь? Вы теперь следователь?

— Это ещё не решено, — буркнул я. Но холра попала в точку: меня вполне могли назначить главным по её делу, а ведь я в ЭТОМ ничего не понимал. — Что ещё можете вспомнить?

— Ничего, — она пожала плечами. — Только жить очень хочу. Думаю, лучше выпустить меня на свободу — там им будет труднее до меня добраться. А если и доберутся, то меньше людей пострадает при этом.

— Уверены?

— Не очень. Но передайте это своему начальству. И, кстати, почему вы считаете, что на сиолца напали из-за меня?

— У него не было других дел.

— А с прошлых дел могли достать?

— Не думаю, — буркнул я. Хотя стоило взять её предположение на заметку. Может, она и поможет нам. — Я здесь по другому поводу.

— И как я тест прошла? — зло поинтересовалась она. Я не понял о чем она: и заметив это она, соизволила пояснить. — Тест на реакции в подобной ситуации. Когда сиолец меня примет?

— Не скоро, он действительно в реанимации. А если бы это был тест, то я не знаю, прошли бы вы его или нет, — я повернулся и ушел.

Какая же она…

Я не мог найти слов, оперевшись о стенку рядом с её камерой. И не мог заставить себя успокоиться.

Что же она за чудовище? В каком ужасе она жила и росла?

Разве, можно было предположить, что кто-то сможет придумать такое. Разве, кто-то мог придумать, что человек попал в реанимацию, чтобы посмотреть чью-либо реакцию.