Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Глубже в долине, в молодом лесу, всем пришлось спешиться и продвигаться, обстреливая подозрительные места из миномётов и РОПов. Чаще всего предосторожности оказывались лишними, но несколько раз этот огонь накрывал засады. Путь смыкавшегося кольца был отмечен трупами тех, кто пытался — нет, не остановить северян, а просто истребить их как можно больше перед тем, как погибнуть. При малейшей воможности истребить…

…Прикрывавший подходы к блиндажу снайпер был убит в перестрелке — и теперь висел над тропкой, схваченный поперёк живота верёвкой, с винтовкой на шее; темноволосый рослый парень, сейчас больше похожий на манекен. Но кровь, всё ещё капавшая в траву, была настоящей… Второй снайпер находился в блиндаже — и, судя по всему, у него была тяжёлая винтовка, от пуль которой не могли уберечь даже деревья. В ответ на угрозы он молча стрелял на голос, пока Скобенюк не приказал обстрелять блиндаж минами. После первого же разрыва изнутри раздался тошнотный, бессмысленный вой — и наружу, приседая и вскидывая руки, выскочил черноповязочник.

— Не стрелять! Не стрелять! — визжал он на лингва-франка. — Мы не стреляли! Он стрелял! Он сам, один!

Штурмовики рванули к блиндажу, страхуя друг друга и держа на прицеле бойницы. Бандит продолжал визжать, и кто-то ударил его в лицо прикладом.

В блиндаже не меньше десятка «чёрных повязок» сбились в бормочущую, разящую ужасом кучу в углу. При появлении штурмовиков поднялся безумный вой. Олег выстрелил в потолок очередью и рявкнул:

— Молчать, твари!

Установилась относительная тишина. Около бойницы, уронив голову с раздробленным затылком на казённик тяжёлого ружья — кажется, старой, довоенной 20-миллиметровки «аэротек» — белокурый парнишка. Он ещё дышал и тихо скрёб пальцами по земляному откосу бойницы.

Тишина стала старшной. Этот парень был бандит. Наверное — людоед. Он стрелял из блиндажа, пока вся та толпа подыхала от страха в углу. А после разрыва первой же мины они его убили. Убили со спины, трясясь за свои собственные драгоценные жизни.

А он — случись так — мог бы родиться на севере. Может, и родился там, но был украден или угнан и превращён в того, кем он был. И если бы не это — он стоял бы в одном строю со штурмовиками. И они бы считали для себя честью такое соседство.

Ирма из 1-го отделения вдруг всхлипнула. Двое штурмовиков осторожно перевернули «синего берета» — глаза его были открыты, он очень хотел что-то сказать, но не мог и через полминуты умер, сжимая ладонь Яна, в сантиметре от виска которого пять минут назад прошла его пуля.

— Умер, — хмуро сказал Ян, отстраняясь. И стал рассматривать свою руку.

— Ага! — вдруг каркнул Ник. — А эти — они что, будут жить?!

И, повернувшись, крест-накрест дал по вонючей куче две длинные очереди. Джек сплюнул. Мальвони нервно зевнул и кивнул:

— Правильно.

И бросил, уходя последним, внутрь блиндажа зажигательный патрон…

Ожесточённое сопротивление 5-й штурмовой встретил на высоте за номером 117. Окружённая ручьём, она была похожа на крепостной холм без крепости как таковой, но на вершине росли несколько молодых деревьев. Обороняющиеся свалил их чем-то вроде каре и держались зубами и когтями. Над укреплением яростно дёргался и бился флаг — синий с кругом из золотых пятиконечных звёзд. Это был флаг Либерии. [80] Возникшее в 16 г. Серых Войн на западном берегу Африки (на месте частей современных Гвинеи, Сьера-Леоне и Либерии) государство. Среди прочих «бандитских государств» Либерия стояла особняком, так как население её составляли бежавшие с севера политические противники англосаксов из «Фирда», не практиковавшие людоедство и старавшиеся придерживаться нормальной законности. Тем не менее, Либерия находилась в союзе с классическими бандгосударствами и в 26 г. С.В. была уничтожена десантами Англо-Саксонской Империи.

Судя по всему, было их там не так уж мало — штук десять при тяжёлом пулемёте, судя по звуку — 14,5-миллиметровом КПВС. А ещё там были два снайпера и куча РПГ. Полсотни подошедших ополченцев рванули было в атаку, но потеряли семерых только убитыми и откатились. Витька заметил братьев Брекки — как их… Ульфрид и Унферт? Поговорить бы с ними, мелькнула мысль, да…

Разговоров с обороняющимися не заводили — ясно было, что не имеет смысла. В бинокли даже можно было различить ожесточённые лица обороняющихся — они отстреливались, перебегая вдоль периметра. Сбили «хенгист», подожгли два бронеавтомобиля, переброшеных к высоте «вагонами» — и вообще воевали так, что вызывали у атакующих невольное искреннее восхищение.

— Вот ведь ублюдки, — ворчал Майкл, перезаряжая РОП, — рубятся, как наши, н ехуже…

— Да, это вояки, — кивнул Ник, лежавший рядом. — Джози. Давай запасник, — он ловко снял ствол «печенега» — кожа перчатки заскворочала. Иосип протянул новый; глаза серба горели азартом. Драться ему определёно нравилось. Ник так же ловко заменил ствол, начал заправлят ьподаную ленту — и вдруг коротко сунулся в приклад.

— Ник… — окликнул его Иосип. — Ник… — он тронул канадца за плечо. — Ланс, он… убит!

Последнее слово Иосип выкрикнул, отшатываясь. Витька быстро переместился ближе и, холодея, перевернул Ника.

Он не сразу понял, что тот в самом деле мёртв. Снайперская пуля попала Нику в наплечник за левой ключицей и вышла снизу из левой ягодицы, прошив сердце. Лицо Ника сохранило сосредоточенное выражение…

— Стреляй, козёл! — бешено заорал Майкл на Иосипа, и тот, опомнившись, переместился за пулемёт и открыл огонь.

— Вик, что у вас там?! — крикнул Джек, заряжая подствольник.

— Джек! — Витька выпустил Ника, и он со страным стуком ткнулся лицом в землю. — Ник убит!