Андрэ Нортон - Цирк повелителя зверей [Литрес]

«Мы хотели только, чтобы Прауо обрел семью, а Тани думала вам помочь, чтобы все айкизай научились создавать полноценную связь. Зачем вы били меня?» — по-детски воскликнула Ларис и зашмыгала носом, добавив к посланию растерянность, тоску от разлуки с айкизой, а также страх и боль, вызванные ударом по голове и раной в плече. О, теперь она осталась одна, все ее друзья далеко. Что с ней сделают? Вслед за этим полетели догадки о том, зачем ее пленили, которые заставили Т’с’аи подскочить от ужаса. Он страдальчески заломил руки, потом с трудом успокоился, медленно опустился в кресло и протянул Ларис ладонь. Девушка ощутила, как испугались айкиза и лиомса, увидев жуткие картины, нарисованные ее сознанием.

«Честное слово, больше тебя никто бить не будет. Обещаю, клянусь солнцем и звездами, глубинами морей и сердцами айкизай».

Ларис отправила Т’с’аи мысленный образ В’э’ина:

«Он хочет навредить мне, да?»

Т’с’аи решительно посмотрел прямо в глаза пленнице и с неожиданной твердостью заявил:

«Он не посмеет. Послушай, я все тебе объясню. Ты любишь своего айкизу, так что поймешь, почему мы так поступили».

«Да, я хочу разобраться, говори», — кивнула девушка.

Т’с’аи тяжело вздохнул и приступил к рассказу:

«Тебе известно, как мы сосуществуем и развиваемся вместе, две наши расы?»

Он подождал, пока пленница кивнет:

«Да, айкизай растут вместе с вами, развиваются физически и интеллектуально. Но иногда они не взрослеют до конца. Физически развиваются почти нормально, однако не достигают того уровня ментальных сил, которые бы позволили обрести им независимость».

Рука Т’с’аи опустилась на плечо айкизы.

«От этого мы любим их не меньше, но они заперты в подобном состоянии и убежать не могут. Родители Э’л’ис основали новую систему: как только становится ясно, что айкиза не способен достигнуть финальной стадии, его убивают. Мне было пять лет, когда я привязался к своему первому айкизе. Два года мы жили как братья, как лучшие друзья, как родные — были друг для друга всем. Затем его признали неполноценным, насильно отняли у меня, куда-то увезли и убили. А меня заставили выбрать себе нового напарника».

Пока Т’с’аи говорил, Ларис прикидывала его возраст. На сердце у девушки лежал камень: она верила в его искренность, чувствовала мучительную боль, терзавшую туземца. Получается, ему было примерно семь с половиной по земным меркам, когда он обрел первого айкизу, и около десяти, когда того убили. Расстояние особой роли не играло. Ларис знала: если бы Прауо погиб, она почувствовала бы это в любом уголке планеты, и ее поглотили бы боль и тоска.

«Без айкизы ты лишь половина целого. Я подождал, пока мне не исполнилось десять, и лишь потом выбрал нового. Надеялся, что на этот раз все будет хорошо. Частенько первый опыт оказывается неудачным, однако затем все налаживается. Но в моем случае этого, увы, не произошло. Мы провели вместе три года, а потом моего айкизу прикончила его же собственная мать».

Ларис почувствовала дурноту; когда Т’с’аи во второй раз обзавелся айкизой, ему было пятнадцать, а когда его лучшего друга вновь убили — примерно столько же, сколько теперь ей самой. Но у него же сейчас есть айкиза, значит он рискнул в третий раз. Товарищи Т’с’аи противостояли Э’л’ис; получается, его айкиза из тех, кто формирует связи лишь наполовину. «Интересно, а та самка, что убила второго айкизу Т’с’аи, уж не была ли она, случайно, матерью Прауо? Пуррраал же призналась, что хладнокровно прикончила двоих неполноценных детенышей. А вдруг Прауо и тот, второй, про которого рассказывал ее тюремщик, были родными братьями?» — задумалась девушка.

А Т’с’аи тем временем продолжал рассказ:

«Годами я уговаривал себя не рисковать, не пытаться еще раз. Я так боялся взять нового айкизу, а потом опять наблюдать, как его убивают. Достаточно было и того, что двоих предыдущих погубили. Но в конце концов я не выдержал одиночества. — Его лицо исказилось от ярости и горя. — Наша натура изменилась настолько, что существовать в одиночку очень непросто. Соблазн оказался слишком велик, и я поддался ему. Я завел нового айкизу, совсем малыша, а когда спустя семь лет понял, что и он тоже неполноценен, мы попросту сбежали. Я не могу допустить, чтобы очередной айкиза погиб, это разобьет мне сердце».

Ларис ясно чувствовала его боль и параллельно ощущала необычайно светлые воспоминания о том, как айкиза и лиомса вместе бродили по лесным просторам, а затем, вновь и вновь, мучительное осознание того, что связь с любимым существом исчезает. Ужас и агония погибающего айкизы — страшная картина, которая навеки врезалась в память Т’с’аи. Приспешники Э’л’ис дважды уничтожили дружбу, предали все прекрасное, что было между айкизой и лиомсой, — и Т’с’аи не готов был пережить мучительную потерю в третий раз.

Пока Т’с’аи прятал лицо в руках, измученный тяжелыми воспоминаниями, Ларис, не переставая за ним наблюдать, с осторожностью извлекла комм, прикрыла его ладонью и принялась щелкать крошечной кнопкой выключателя. Похоже, если удастся правильно разыграть имеющиеся карты, туземец сам ее отпустит, так что сейчас самое время отправить сигнал звездолету.

Т’с’аи поднял голову и взглянул Ларис прямо в глаза:

«Я знаю, что говорит Э’л’ис. Дескать, мы ослабляем генофонд айкизай, поскольку каждый айкиза, не умеющий формировать полноценную связь, но способный к размножению, порождает еще более слабое потомство. Заметь, Э’л’ис требует убивать лишь айкизай, не нас. Интересно, как бы она отреагировала, если бы айкизай вдруг заявили, что следует умертвить лиомс, которые не способны на нормальную связь?»

Он помолчал, а затем с едкой горечью добавил:

«Э’л’ис называет наших айкизай рабами, но они хотя бы живы, они любимы. Ничего нам не надо ни от нее самой, ни от ее прихвостней — мы только хотим, чтобы айкизай не убивали…»

«Думаешь, мой айкиза выживет, если я погибну? А кстати, почему ты не предупредил нашего друга, что его может прикончить морское чудище?» — поинтересовалась Ларис, решив прояснить все до конца.

«Приказ В’э’ина, — глухо ответил Т’с’аи. — Потом я спросил, зачем это ему понадобилось, и он сказал, что хотел наглядно продемонстрировать вам, насколько опасен этот мир. Он полагал, что если вы станете горевать из-за гибели товарища, то скорее поймете нашу трагедию. Я был не согласен, как и мой айкиза, но В’э’ин — наш командир, ему нельзя не подчиниться…»

«И, выполняя его приказ, ты подверг Логана смертельной опасности. — Тут Ларис сообразила, что выпала из образа ребенка, и поспешно пролепетала: — Ваш командир плохой, он хочет меня убить. За что, я ведь ничего не сделала. Разве это правильно?»