Николай Феофанов - Таганай

Да, сомнений не было, этот странник был излишне опасен.

Но теперь необходимо быть осторожней. Некоторые последние мысли странника указывали на то, что он стал понимать слишком много. Он уже догадался, что шум в его голове создает именно тень, и догадался, что визуальный контакт дает ей серьезное преимущество.

Тень перебрала лапами в снегу и легким прыжком оказалась за следующей елью, чуть сместив свой угол обзора скалы. Странно, поток мыслей странника начал глушиться! Глаза тени уловили некое свечение на площадке, где должен быть двуногий. Такое легкое-легкое, совсем реденькое. Затем раздался приглушенный вскрик странника, в его мыслях прошла волна испуга. Тень недобро оскалилась и поскребла когтями по ели. Вот так она сейчас и схватила бы его. Но он находился там, пока он недоступен. Вдруг в потоке мыслей странника пошли невероятные вибрации, его мысли пульсировали как отбойные молотки, тень аж передернуло от такого напора. И… все стихло. Эфир деятельности мозга двуногого чужеземца схлопнулся.

Тень недоверчиво смотрела на площадку скалы. Жаль, что ей туда не добраться ни при каком раскладе. А сейчас было бы самое время, судя по всему, странник в отключке. Что-то заставило ее бросить взгляд назад. Чем-то холодным и мерзким повеяло с той стороны. Что-то к ней приближалось. Что-то недоброе.

Буквально в нескольких прыжках от тени, уже приняв положение для атаки, находился Повелитель. Его ледяные будто бы пустые глаза небесно голубого оттенка светились в окружающей тьме особенно страшно и как-то по-мертвецки. Повелитель как будто улыбался своей уродливой пастью, немного поводя плечами из стороны в сторону, пригнувшись к земле. Это было фиаско, расстояние между ними было слишком мало, чтобы бежать. К тому же тень одна, а одной ей не сладить с Повелителем, который был явно настроен расквитаться за сегодняшнюю дневную травлю ее собратьев.

Повелитель долго медлить не стал. И мощным прыжком кинулся на тень.

Глава десятая. Лешие

Листровский сидел за рулем «Волги», он уже второй день водил сам, достаточно быстро разобравшись в незатейливых переплетениях улиц Златоуста. Капитан смотрел на дорогу, но было видно, что он сосредоточен на совершенно другом.

– Вы когда-нибудь что-то подобное встречали, Евгений Палыч? – первым нарушил молчание Шакулин.

– Что, лейтенант, ты имеешь в виду?

– Ну, вот такое поведение человека. Он когда заорал про то, что не хочет спать, у меня на секунду чуть сердце не выпало, – Шакулин усмехнулся. – Вроде сидит как полуживой, болтает своими ногами, и вдруг ни с того ни с сего, как заорет.

– М-да. Самое интересное, по-моему, он все понимает. Не настолько он больной, как все думают. И Моляка это тоже знает. Некая защитная реакция. Возможно, Коробов и вправду очень глубоко уходит в себя. Но ведь услышав заветное слово «спать» он тут же ожил.

– Значит, с него все-таки реально взять показания?

Листровский свернул на другую улицу.

– Вопрос, так ли нужны нам его показания? В конце концов, и ты, и я, имеем представление о том, кто напал на Коробова с его другом. – Капитан специально посмотрел на Шакулина, мол, проверяю твою реакцию, а то вдруг ты снова начал бредить оборотнем.

Однако лейтенант уловил значение взгляда Листровского, который шел сразу после ключевой фразы, поэтому, не поворачиваясь к капитану, все так же глядя вперед на дорогу, Шакулин без тени сомнения утвердительно покивал головой. Сейчас он и сам не знал, какой версии придерживаться. Дни его приверженности той или иной версии стали подозрительно часто чередоваться, хотя версия оборотня ему с каждым разом казалась все более фантастичной.

– Я думаю нашим знакомым из кружка любителей природы показания Коробова намного важнее, чем нам. Потому они тебя и позвали на свое заседание. Потому там этот лысый умник и сказал о воскрешении Коробова и возможности его перевода, естественно с нашей помощью, к нему в клинику. Они явно хотят от больного, что-то узнать. А возможно, уже узнали. Было бы неплохо поставить в палату Коробова нашего человека, но боюсь, тогда Моляка никак не засветится. Так что пусть проводит свои опыты. Нам главное – выудить их цель. Конечную. Они местные, что-то знают, что-то подозревают, а может и что-то иное. Нам необходимо дать им пищу, пусть проявят себя. Тогда мы поймем, что же ими движет, праздный интерес или нечто большее.

– Да, я тоже думал об этом.

– Ну, и хорошо. – На этих словах Листровского их «Волга» аккуратно остановилась недалеко от входа в контору.

Капитан посмотрел на часы.

– На завтра, Сергей, у вас будет несколько заданий. Точнее задания на сегодня, к завтрашнему дню.

– Я слушаю.

– Первое, сейчас идите в музей к Нестерову. Попросите его о том, чтобы завтра вечером кружок натуралистов собрался в полном составе. И вы, лично вы, вам они больше доверяют, хотите с ними кое-что обсудить.

Шакулин вопросительно воззрился на своего начальника. Листровский два раза кивнул:

– Инструкции я дам завтра, сегодня нужно только назначить встречу.

– Понял, – медленно сказал лейтенант, в задумчивости переводя свой взгляд от капитана на созерцание обстановки за окнами машины.

– И второе, сразу после музея можете отправляться домой. Я вас попрошу взять карту Таганая, желательно топографическую, и очень точно отметить все места, где совершались нападения нашими номером первым и вторым. Необходимо знать, где они чаще всего появляются. Кстати, это также будет одна из косвенных задач вашего похода к любителям природы. Только прошу вас, Сергей, не надо на карте чертить всякие лучи от мест нападений. Пересечение таких лучей никогда не бывает местом дислокации главного героя. Это только в книжках легко все вычисляется. Не испортьте свою работу.

– Можете на меня рассчитывать, карту не испорчу.

– Ну, тогда все.

Листровский продолжал сидеть за рулем, отсюда Шакулин уловил, что капитан собирается по своим делам и только ждет, когда лейтенант выйдет.

– У меня, Евгений Палыч, лишь один встречный вопрос. Как конкретно мы будем ловить наших зверей?

– Самым эффективным методом, – тут же ответил Листровский.

– Это каким?

– Ловля на живца, и, скорее всего, этим живцом должен быть человек. Так как наши звери, очень любят охотиться именно на людей.

Шакулин от удивления аж немного выпрямился в сиденье машины.

– А кто будет этим живцом? – он посмотрел на Листровского, чьи губы довольно ухмылялись.

– Думаю, нам подойдет какой-нибудь боец из местного гарнизона. Дешево и сердито.

Шакулин отвел взгляд от капитана. Было видно, что он никак не поддерживает такую идею.

– Но это не честно по отношению к тому человеку. Это безнравственно, наконец.