Николай Феофанов - Таганай

– Что ж, спасибо за беседу, доктор. – Листровский пожал руку Моляке, то же сделал и Шакулин. – Вы нас проводите обратно? Боюсь, можем заплутать в лабиринтах вашего учреждения.

– Конечно я… – Моляка недоговорил, так как его прервали.

– Я НЕ БУДУ СПАТЬ! – как внезапный удар грома прокричал с кровати рыкающий безумный голос Коробова, и на остолбеневших от неожиданности Моляку и кгбэшников уставились воспаленные раскрасневшиеся от недосыпа глаза больного.

Спички промокли от долгого лежания на снегу и совершенно отказывались зажигаться.

– Да, что за дерьмо! – выругался Колямбо выкинув уже четвертую спичку с поломанной головкой, правда, оставалось еще предостаточно.

Он внимательно осмотрел коробок со всех сторон, подул на него, как будто там еще оставались снежинки.

– Ерунда какая-то!

Колямбо принялся тщательно ощупывать правой рукой, с которой он стащил перчатку, всю площадь черкающих поверхностей коробка в поисках сухих мест.

– Ага! – приободрился он, найдя небольшой хороший участочек в самом углу. – Понятно.

Он сидел на корточках рядом с только что собранными им ветками и парой колышков для костра. В притык к основному кострищу стоял небольшой костерок для начального разжигания, сложенный из мелких веточек и бересты. По крайней мере, Зубарев учил именно так. Сначала маленький, потом подкладываешь более существенные ветки.

Колямбо вдруг насторожился, в висевшей вокруг тишине, которая снова начинала потихоньку пугать, почудился некий странный звук, что-то среднее между звуком ломающейся ветки и токования глухаря. Только единичный.

«Начинается. Нет, не буду думать, что бы там ни ломалось. Не могли чуть попозже там ветку свою сломать. Вот разведу костер, тогда посмотрим».

Колямбо достал следующую спичку и стал прицеливаться к полусухому участку. Мысли продолжали муссировать тему, что возможно где-то рядом к нему приближается нечто, недавно сломавшее ветку. Страх еще не вернулся окончательно в его мозг, но сосредоточенность на мыслях, а не на движении своих пальцев была заметна. Спичка упорно не ложилась на сухой участок коробка, а если и ложилась, то тут же соскальзывала. Эта дребедень еще больше добавляла шороху в сознание Колямбо, он стал ощущать зачатки паники, когда ты в ужасе пытаешься что-то быстро сделать, будто бы за тобой гонятся, а ты толком не можешь ни попасть, ни взять, ничего. Так и коробок с каждой секундой вместе со спичкой начинали плясать в его пальцах все больше.

Колямбо уже два раза вроде поставил спичку на нужное место, и два раза чиркнул, но оба раза получились осечки. Он почувствовал, как на нем выступил холодный пот.

«Стоп! Стоп! Тихо! Успокойся! Ничего нет! Нет!»

На душе немного отлегло, пульс, громко стучавший в ушах, снизил частоту ударов.

«Вот так. Правильно. А теперь просто зажги эту долбанную спичку. Только аккуратно!»

Он сделал характерное резкое движение.

– Ха-ха!

Спичка успешно зажглась.

Колямбо тут же поднес ее к костерку из мелких веточек и бересты. Огонь слишком быстро уничтожал спичку. Колямбо подумал, что надо доставать вторую и поджигать ее от первой, пока та не затухла. Он попытался открыть коробок, но в этот миг зажженная спичка выпала из пальцев.

– А, блин! – расстроился Колямбо, но заметил, что спичка приземлилась прямо в центр его начального костерка и, кажется, один из кусочков бересты стал чернеть с двух сторон. – Давай, давай! – зашептал он, замерев, чтобы не вызвать никаких не нужных завихрений воздуха.

Через десять секунд его костерок задымил, огонь схватился. Колямбо еще полминуты подождал, чтобы не сбить зарождающееся пламя большими ветками и стал подкладывать более серьезные сучья.

Он бережно и аккуратно сооружал источник тепла и света. Работа поглотила все мысли. Поэтому так отчаянно пытавшийся пробраться к нему в голову страх, бесследно растаял. Так всегда, лишние мысли легко растворяются в бездне других занятий, требующих внимания и сосредоточенности.

Удовлетворенный проделанной работой, Колямбо отошел от костра. Оранжевые язычки смотрелись особенно красиво в темноте леса, чуть подсвечиваемой таинственным лунным сиянием, лившимся с небес. Приятные звуки потрескивающих в огне веток как-то сразу сняли все напряжение, царившее в голове. Заросли деревьев, стеной стоящие вокруг его скалы, немного подсветились и теперь не казались такими уж неживыми.

Метрах в десяти от себя, почти на подъеме на террасу скалы, Колямбо рассмотрел пару очень неплохих толстых сосновых палок.

«Отлично, теперь будет проще хворост разглядывать».

Он двинулся к обнаруженным палкам, так как, во-первых, было грех разбрасываться таких отличным хворостом, в принципе, и, во-вторых, его запасов явно не хватило бы на всю ночь. Колямбо нагнулся за ними, когда вдруг заметил некие странные отблески в темноте за одной из корявых сосен.

Он тут же устремил свой взгляд в ту точку и будто вмерз в землю. Прямо на Колямбо смотрели два круглых звериных глаза, отсвечивавших бледно-желтым цветом. Только два ока, неподвижно изучающие его, и чернота вокруг. Два грозных округлых светляка в кромешной тьме. Судя по тому, насколько высоко они располагались над землей, глаза принадлежали совсем не маленькому существу.

Это было очень странное ощущение, Колямбо смотрел четко в глаза опасности, а эта опасность молча уставилась прямо на него своим пронзительным взглядом. Оба чего-то ждали. Только Колямбо отчетливо ощущал, что жертва здесь он.

В голове не было вообще никаких предположений, кто этот хищник. Волк, медведь, или кто-то еще. Нет, предположений не было. Колямбо не нужны были предположения, он знал наверняка. Это была уже знакомая ему тварь-телепат. В голове Колямбо зажурчали какие-то странные нечленораздельные тихие звуки.

Первоначальный ступор постепенно спадал. Сейчас Колямбо судорожно соображал, что делать, и инстинктивно, все так же глядя на два желтоватых круга, стал отступать назад.

Тварь не приближалась, глаза продолжали просто следить за ним, но в них стало чувствоваться некое напряжение, будто зверь готовился к решительному прыжку. Металлические нотки в голове туриста медленно нарастали.

Колямбо перестал осторожно ступать, он уже поравнялся с костром, на миг перебросил взгляд на пламя, чтобы не наступить прямо в него. Тут же перевел взгляд обратно, но… в черноте леса желтых глаз больше не различил.

За секунду в голове Колямбо пронеслись несколько вариантов: «Их не видно из-за огня рядом!»; «Тварь ушла!»; «Я не туда смотрю, где же они?!»; «Черт, она уже где-то здесь, тварь атакует!!!»

Он тут же выхватил из костра первую попавшуюся палку, заполучив своеобразный небольшой факелок, и рванул к пологой стене скалы, которой заканчивалась его терраса. Нечленораздельный получеловеческий говор в его голове начал кричать, словно на Колямбо помчалась стая призраков, лопочущих на языке загробного мира. Без капли сомнения он полез вверх на скалу, хотя в обычном состоянии он бы десять раз подумал, особенно после вчерашнего полета. Но сейчас им двигал адреналин, а поэтому Колямбо чуть ли не взлетал вверх по стене, благо она была не очень крутой. Голоса в голове буквально лаяли, он затылком ощущал вой их металлических языков.