Николай Феофанов - Таганай

– Вам теперь меньше работы, – заметил Латышев. – Хвосты диверсии искать не нужно, так как диверсия места не имела.

Листровский, что-то просчитывая, смотрел в окно. Шакулину было сложнее, он сидел прямо напротив полковников и под их взглядами не мог себе позволить даже начать рисовать свои сложные геометрические фигуры.

Латышев встал с кресла, за ним последовал Чернов.

– Итак, завтра отчет мне на стол, – распорядился Латышев. – И живее работайте, товарищи, – он сделал в воздухе несколько характерных круговых движений руками. – Живее, две недели на то, чтобы поймать и обезвредить.

– Есть, – ровно ответил Листровский.

Ответ был неожиданным для Латышева, который похоже привык, что Листровский не слишком сильно прогибается перед начальством, а потому оценивающе посмотрел на капитана, пытаясь определить, что значит это нехарактерное для Листровского «есть» – следование уставу или какая-то поддевка.

– Работайте, – грозно добавил Латышев, и они с Черновым вышли из кабинета.

Дверь за ними закрылась. Шакулин в задумчивости скреб пальцем по поверхности стола. Листровский глубоко, но сдержанно выдохнул, и подошел к окну.

– Получается, Евгений Палыч, – заговорил Шакулин, – что дело выходит весьма однозначное. Никаких диверсий. Вы зря искали человеческий след в этом зверином деле.

Листровский, ничего не отвечая, продолжал смотреть в окно. Через открытую форточку в кабинет доносились звуки с улицы и чириканье воробьев, в обилии восседавших на деревьях вокруг здания.

– Вообще странно, – решил продолжить лейтенант. – Работник секретной лаборатории первого уровня перед днем, когда ему предстоит провести важную процедуру, устраивает скандал с женой… Безответственно.

– Да, глупо все как-то, – Листровский уже успел взять со стола сигарету и закурить. По капитану было видно, что он несколько разочарован таким поворотом.

Шакулину казалось, что именно человеческий след завлекал капитана в их деле много больше, чем сами объекты. Поэтому сейчас не было ничего удивительного в поведении Листровского. Капитану виделось, что зверей специально «разбудили» пораньше. Теперь же его задача, по сути, сводилась к банальному «поймай». Никаких запутанных схем или невидимых на первый взгляд связей. Детективность дела для Листровского исчезала, а, похоже, именно это было главным двигателем в его работе.

– Как же он там жил три года? – задал вопрос Шакулин, по-видимому, подразумевая недотепу научного сотрудника из Барнаула, неправильно рассчитавшего дозу. – Ведь где-то же прятался, в горах, один.

– Он затем поселился в неком горном поселке, – поправил капитан.

– Но до этого же почти полгода где-то скрывался.

Листровский, наконец, развернулся от окна.

– Смотри, лейтенант, ты не рассчитай неправильно дозу, чтобы потом в горах не скрываться. А лучше – не ругайся с женой. – Листровский сдобрил фразу улыбкой, чтобы сказанное не прочиталось Шакулиным как некая завуалированная угроза-предупреждение.

Однако Шакулин именно за предупреждение ее и принял, хотя в ответ на улыбку Листровского, которую сегодня окрестили улыбкой Моны Лизы, он ответил своей, такой же натянутой.

– Ну, и что мы теперь? – Шакулин вопросительно воззрился на своего коллегу.

– У нас есть две недели, чтобы найти этих зверюг. Это даже неплохо, что Латышев перекроет все дороги в горы. Возможно, они проголодаются, и будут более активно реагировать на приманку.

– Вот как! А чем приманивать будем?

– Посмотрим, – неопределенно буркнул капитан. – Лучше понять, где их ждать.

– У меня есть соображения, где конкретно можно приманить Ивана с Зиной.

– Ну-ну, и какие же?

– Надо отметить на карте все места, где они совершали нападения, и первый номер и второй. Я так, прикидывал в уме пару раз. Возможно, это что-то даст.

– Возможно, – проговорил Листровский и снова подошел к окну.

Скоро им обоим предстояло выйти за стены учреждения на природу. К тому же променад обещал стать весьма продолжительным.

Листровский с Шакулиным захлопнули двери их серой служебной «Волги».

– Вот она, кладовая уральских психов, – Листровский оправил пиджак и первым направился к ступенькам крыльца.

– Городская психиатрическая больница, – прочитал вслух вывеску Шакулин и огляделся по сторонам. – Да, хорошее место, тихое. Деревья, нешумная улица, людей не так много вокруг.

– Хотите отдохнуть здесь, лейтенант? – Листровский уже начал подъем.

– Позже, Евгений Палыч, позже. Думаю, после того как мы закончим это дело, многие захотят отдыха в подобном учреждении. – Шакулин вскочил на первую ступеньку.

– Сергей, вы вчера отметили места, где звери совершали нападение? – с этими словами капитан услужливо открыл перед лейтенантом дверь и показал тому рукой, чтобы он шел вперед.

– Спасибо, – Шакулин прошмыгнул внутрь. – Извините, не успел, но обязательно сделаю сегодня.

Кгбэшники оказались в окрашенном в светло зеленые тона безлюдном недлинном коридоре, в конце которого находилась лестница наверх. Справа от них оказалось окно администратора, из которого с некоторым подозрением на них смотрела женщина в белом халате, которая видимо и являлась самим администратором.

– Вам что, товарищи? – не совсем грозно, но и не очень дружелюбно вопросила она.

Листровский не особо удостаивая ее вниманием, полез в карман, продолжая оглядывать помещение. В его руке показалось удостоверение с очень толстой бордовой корочкой. Он резким движением прилепил его, предварительно раскрыв, к окну администратора.

– Нам нужен Моляка Алексей Алексеевич.

При виде содержания удостоверения глаза тетки в халате существенно расширились.

– А это… Моляка. Да, сейчас. – Она стала как-то судорожно листать свой журнал с записями. – Сейчас, сейчас, – лепетала она уже совсем не грозным голосом. – А вот. Кабинет 314. Это на третьем этаже. Вон там, лестница. Как выйдете с нее, сразу направо.

Она не договорила, так как кгбэшники уже двинулись к лестнице, основные координаты и так были понятны.

Они поднялись на третий этаж, который тоже представлял из себя один длинный коридор, с такими же светло зелеными стенами и был бы не менее пустынным, если бы не медсестра, силуэт которой виднелся почти в самом конце помещения.

– Вот, – капитан остановился перед дверью кабинета 314. – Стучите, лейтенант, вы же с ним знакомы, не я.

Шакулин поднес руку к поверхности двери, но так и не успел постучать. Дверь открылась, перед ними в проеме стоял Моляка и иронично улыбался.

– Здравствуйте, товарищи! – он отошел чуть в сторону, давая войти чекистам. – Прошу вас, проходите.

Кгбэшники прошли.

– Знакомьтесь, капитан. Это Моляка Алексей Алексеевич. – Шакулин открытой ладонью показал на доктора.