Дарья Иорданская - Во имя Абартона

— А мы просили вас принять меры, ректор, — со вздохом напомнил Реджинальд.

— Да. Вы были, кхм, убедительны, — вон Грев покачал головой. — Я думал, леди Дерован испепелит меня на месте. Леди можно понять, как женщина она принимает все близко к сердцу.

— Я тоже принимаю все близко к сердцу, — сухо сказал Реджинальд. — Момент упущен, ректор. Весь Абартон, полагаю, вместе с городком, сплетничает о мисс Шоу.

— Надеюсь эта де… особа не пойдет топиться?! — ужаснулся вон Грев. Как всегда его не беспокоили чужие страдания, только репутация Университета и возможные последствия.

— С ней леди Мэб.

Ректор выдохнул с некоторым облегчением.

— Я знаю, о чем вы сейчас будете говорить, Реджи. Но теперь я уже ничего не смогу сделать. Девочку придется отчислить. Ей в любом случае житья не будет. Репу…

Вон Грев осекся. Реджинальд, смутившись, погасил пламя, пляшущее по кончикам пальцев, поднялся и прошелся по комнате беспокойно из конца в конец. Нет, взывать к совести и человеколюбию бесполезно. Вон Грев не вполне человек, он своего рода механизм. Он — политик. Никогда не работал в качестве преподавателя, никогда не интересовался тем, что действительно происходит среди студентов. Его беспокоит только репутация, то, как Абартон выглядит в глазах общественности и то, сколько денег приносят в бюджет Университета пожертвования его богатых учеников. И на эти пожертвования зачастую влияет общественное мнение. Конечно, никто не захочет отдавать своих детей в обучение туда, где раз за разом гремят скандалы.

— Оставим Лили, — вздохнул Реджинальд, и эти слова оставили привкус во рту и словно растрескали губы. Он облизнулся. — Вы ведь понимаете, что если мы не прекратим это сейчас, будем сталкиваться с подобной проблемой раз за разом? И однажды либо студентки колледжа Шарлотты поумнеют, либо, что вероятно, поглупеют все остальные девицы.

— Я думал об этом, — поморщился ректор. — Но как вы себе это представляете, Реджи? Мы допрашиваем будущих министров и генералов?

— Около полугода назад лорда Деланси осудили за изнасилование сестры своей жены, а также принуждение к сожительству экономки, горничных и нескольких девушек из имения, — ледяной голос, раздавшийся за спиной, даже Реджинальда заставил вздрогнуть. Он не слышал, как открылась дверь, да и ректор был слишком занят собой. — Вы хотите, чтобы следующий прецедент был связан с Абартоном?

Реджинальд обернулся. Мэб коротко кивнула.

— Я отвела Лили в клинику. Уильямс напоил ее успокоительным и уложил в постель. Сон пойдет ей на пользу. Ну так что, ректор? Готовы вы позволить нам всем оказаться замаранными судебным разбирательством? Я слышала, леди Деланси срочно отбыла к дальним родственникам в Вандомэ. С ней перестали разговаривать на приемах и не здороваются знакомые.

— И что вы все же предлагаете? — видно было, что подобная перспектива почти заставила вон Грева сдаться. Он боялся скандалов, а они сейчас обступали со всех сторон. Как говорится, куда не кинь — всюду клин. — Устроить каждому студенту допрос в самый разгар экзаменов?

— Зачем же каждому? — недобро улыбнулась Мэб. Она подошла, встала у кресла и положила руку на плечо Реджинальда, не давая подняться. — Мы знаем, что этот человек из Королевского колледжа, ему больше восемнадцати, скорее всего девятнадцать-двадцать, значит он из числа старшекурсников. И у него есть сообщник с фотокамерой, который, к слову, может получить штраф, а то и небольшой срок за изготовление и распространение порнографии. Закону всего пара лет, многим прокурорам не терпится применить его на практике. И я уже говорила вам, следует начать с Барклена, Эскотта и Д“ Или и их компании.

Ректор нахмурился.

— Вот вы этим и займитесь, леди Мэб. Я не желаю посвещать в подробности этой истории больше народа.

— Если мы с профессором Эншо найдем виновного, можем ли мы рассчитывать, что его накажут со всей строгостью? — Мэб склонила голову к плечу и недобро сузила глаза.

Ректор пожевал губами. Он явно хотел соврать, и в общем-то, хорошая ложь была бы не лишней; сейчас перед ним были два очень рассерженных мага. В конце концов вон Грев нашел компромиссный вариант:

— Я сделаю все от меня зависящее, леди Мэб, — сказал он и изобразил неискреннюю улыбку. Она выглядела, точно приклеенная на его слишком тонких для круглого и пухлого лица губах.

— Отлично, — кивнула Мэб и сжала плечо Реджинальда. — Идемте, Реджи. Покончим со всем сегодня.

Из кабинета ректора они вышли рука об руку, вызвав всеобщее удивление. Все в Абартоне прекрасно знали, что обычно профессор Дерован и профессор Эншо — как порох и искра, просто не в состоянии спокойно постоять рядом. Сейчас уже странно было вспоминать все те ссоры, глупое ребячество! А уж об их причинах и думать нечего! Реджинальд не мог назвать ни одной достойной.

Мэб кивала коллегам, отвечала сухо, а поравнявшись с Дженезе Оуэн вдруг взяла Реджинальда под руку и прижалась так, что он ощутил жар ее тела. Мелькнула безумная мысль, что Мэб ревнует, но Реджинальд предпочел ее отмести. Так можно до любой нелепости додуматься. Мысль была приятная, и избавиться от нее оказалось нелегко, тем более, что и в пустом коридоре Мэб не отпустила его. Запоздало Реджинальд сообразил, что у женщины попросту подкашиваются ноги и подхватил, не давая упасть. Мэб уткнулась ему в плечо, опалив мимолетно шею дыханием, и по-девчоночьи шмыгнула носом.

— Ох, Реджи! Что будем делать, если ничего не выйдет?

— Решать проблемы по мере их поступления, — Реджинальд обнял женщину, раскрытыми ладонями касаясь напряженной спины, а потом повинуясь внезапному и невероятно глупому порыву чуть отстранился и поцеловал ее в горячий лоб. — Потом. Если. К слову, леди, вы были великолепны. Я не слышал о Деланси.

— Об этом только и говорят в светских салонах, — хмыкнула Мэб, делая шаг назад и размыкая объятья. Реджинальд отпустил ее с неохотой. — К слову, по мнению моей матери, леди Диана, сестра леди Деланси, поступила просто возмутительно, заявив на деверя.

— Спасибо, — пробормотал Реджинальд. — Я сегодня уже наслушался великосветских, так сказать, мнений.

— Идемте завтракать, — предложила Мэб, вновь беря его под руку. — Заодно и решим, с кого начать допросы.

Энтузиазм ее был несколько фальшивым, но и сам Реджинальд пытался точно так же изобразить уверенность, которой не испытывал. Поэтому он ободряюще улыбнулся и последовал под руку с леди Мэб в университетскую столовую.

«Допросную» устроили в одном из профессорских буфетов. Окна выходили в сад, из открытого окна пахло сиренью и нагретой солнцем травой. Звуки университета долетали сюда приглушенными, верно было и обратное. Как мрачно пошутил Реджинальд — криков никто не услышит.