Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга 1

— Столько лет обижаться? Нет. Я даже обрадовалась, когда он послал вас ко мне. Значит, помнит о единственной дочери.

— А своих детей у вас нет?

— Не сложилось.

— И у меня тоже нет, — отозвался Клод. — Но я всё бы отдал хотя бы за одного ребёнка.

— Вы живёте неправильно. Будто не можете выбраться из круга. Изо дня в день делаете одно и то же, не замечая, как ваши мечты становятся недосягаемы.

— Мне не из чего выбирать.

— Придёт час, когда надо будет сделать выбор. Ваша задача — вырваться из круга. Ясно? Освободиться.

— И, как всегда, я поступлю неправильно.

— Почему?

— Меня постоянно заносит не туда.

Нилам ничего больше не говорила. Ей предстояло вернуться в бозарган и продолжить следить за порядком. Праздник закончится, когда юная Рашми войдёт в дом своего мужа Мадхава, а до того момента ещё целая ночь.

Всё случилось спонтанно. Мелькарт с юношеским пылом обнимал Викторию, наслаждаясь вкусом её кожи. Он не помнил, как оказался в доме Нилам на полу, придавленный ногою. Виктория возвышалась над ним, тяжело дыша; в её взгляде сквозил голод. Она напоминала богиню Кали, чья свирепость пала на мужа, который подставил свою грудь, чтобы её успокоить. Разметавшиеся чёрные волосы обволакивали плечи подобно змеям и прикрывали грудь. Край платья приподнялся, обнажив икры.

Мелькарт протянул руку, предлагая Виктории присоединиться. На деревянном полу было жёстко, но его это вполне устраивало.

Виктория заметила тень и обернулась. Внезапно она увидела себя в большом настенном зеркале. Дикость и безумие устрашали. Виктория зажмурилась, пытаясь справиться с наваждением. Она ведь вовсе не собиралась возлечь с этим мальчиком. Всё должно было развиваться иначе.

Когда глаза женщины открылись, в них снова отражалась сталь. Мелькарт понял, о чём говорил прежний блеск в голубых омутах.

Его рука обречённо опустилась.

Виктория поспешно отступила. Запустила пальцы в волосы, рассеянно огляделась, словно искала что-то, что исправило бы ситуацию.

— Тебе арак в голову ударил, — она первой нарушила молчание. — Забудь, что здесь произошло.

Лицо Мелькарта стало каменным.

— За кого вы меня принимаете? — злобно прошипел он, поднимаясь на ноги. — За дурака? Думали, мной можно вертеть, как вздумается?

— Что ты несёшь? — Виктория поморщилась и сделала глубокий вдох. — Успокойся. Дело не в тебе.

— Не во мне? — усмешка плохо скрывала гнев. — Не во мне?

— Ещё утром ты не знал, что поедешь в Индию. Ещё несколько часов назад я думала, что умру. Надо во всём разобраться… Мне нужен покой, я устала, — она собиралась покинуть комнату, но на пороге остановилась. — Завтра я улетаю в Тибет. Буду проводить ритуал по укрощению роланга. Сам решай, принимать в этом участие или нет.

И Виктория оставила его наедине с ворохом мыслей.

Лунный свет осторожно прокрался внутрь, будто боясь потревожить застывшего посреди комнаты юношу. Мелькарт стиснул челюсти и со всей силы ударил кулаком по стене.

Он в очередной раз почувствовал себя отвергнутым. Внушить надежду, создать зыбкую иллюзию, а потом растоптать её — некрасивый ход со стороны фрау Морреаф. При этом виноватым она выставила его, изобразив всё так, будто мальчик недостаточно хорош для повидавшей виды бессмертной. На языке солью жгло ощущение собственного несовершенства.

Конечно, он не откажется от поездки в Тибет. Мелькарт считал большой удачей сам факт, что ему предстоит воочию увидеть одержимого мертвеца, более того, взять на руки настоящий «Бардо Тхедол». С одной стороны, особой значимости для Виктории их интимная связь не имела, и Мелькарт прекрасно понимал, проживи он сам столько столетий, вряд ли бы полез к неопытной девчонке, но уязвлённое самолюбие кричало об обратном, а воображение принялось рисовать красочную картину убийства. Непозволительная роскошь — затянуть петлю на шее фрау Морреаф. Идея, от которой следовало немедленно отречься, вот только праведный гнев безжалостно продолжал душить.

Мелькарт выбрался на улицу за глотком свежего воздуха. В темноте ориентироваться было сложно. Одно место его притягивало в тот момент — маленький самодельный веди, где двое глупцов обрекли себя на рабство длиною в семь последующих жизней. От священного огня остались тлеть угли.

Мелькарт почерпнул горсть и остервенело сжал, чувствуя, как они, горячие, впиваются в кожу.

Виктория проснулась от того, что на ветке бесстыдно орала птица. спать на гамаке, укутавшись в льняное одеяло, было невероятно приятно. Звуки природы по-матерински убаюкали женщину. Единственной неприятностью стала головная боль, ударившая по вискам резко и беспощадно, словно кто-то ножом разрезал сосуды. Чем закончилась прошлая ночь, который час, где Клод и Мелькарт — вопросы поступали друг за другом, как алгоритм; на ходу составлялся и план действий.

Напевая что-то нечленораздельное, Виктория слезла с гамака и направилась в дом Нилам, надеясь застать кого-нибудь из своей компании.

Мелькарт спал в комнате, подложив правую руку под затылок. За расстёгнутой рубашкой виднелась ровная кожа. Чёрные брови-стрелы были сердито сдвинуты, губы сжаты в тонкую линию — даже во сне он не избавился от гнетущего впечатления. Нечто похожее на сожаление кольнуло сердце, но она быстро закрылась от этого. Виктория была рада, что сумела взять себя в руки и не позволила Мелькарту подобраться слишком близко: сильные чувства ослепляли, а ей ещё многое предстояло сделать. Мелькарт был до безобразия красив: его очарование отражалось в уме, силе, боевом духе. Она хотела слиться с ним, чтобы украсть кусочек, получить власть хотя бы над малой долей неукротимой натуры. но за этим следовало сокрушительное, позорное поражение. Попробуй привязать к себе драгоценность и не заметишь, как привяжешься сам.

Мелькарт проснулся и увидел Викторию, которая стояла в дверном проёме и не сводила с него долгого изучающего взгляда.

— Давно вы здесь? — хрипло спросил он.

— Пару минут.

— Ясно.

— Злишься?

— На ваш побег?

— На моё решение не спешить.

— Значит, наш танец и…, — юноша обвёл рукой пространство комнаты. — Не был ошибкой?

— Мы поступали согласно нашим желаниям.

— Предложение съездить в Тибет ещё в силе?

— Конечно.

— Когда покидаем деревню?

— Полагаю, когда найдём Клода. Сколько сейчас времени?

Мелькарт взглянул на циферблат наручных часов.

— Около двух.

— Пойду поищу Нилам. Может, успеем перекусить на дорожку.

Виктория сочла верхом грубости лезть на чужую кухню без разрешения и бодрым шагом отправилась на поиски хозяйки.

На улице не было ни души.

Как назло, Клод куда-то запропастился.