Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга 1

Хочешь не умереть от яда, принимай его годами в малых дозах, и тогда в роковой час он не станет угрозой для жизни. Хочешь победить страх, загляни ему в глаза.

С давних пор Виктория мечтала о дне, когда подвергнет своего врага самому жестокому наказанию — аутодафе. За тысячу лет никто из бессмертных не удостаивался такого позора. С популярными средневековыми казнями ничего общего это не имело. отказывая себе в сексуальных утехах, изверги заживо сжигали людей, а потом писали многочисленные трактаты о демонах, которые неустанно преследовали погрязшие во грехах души. Виктория представляла, насколько привлекательно выглядят для сатаны те, кто называют себя ревностными рабами Господа, считающие, что их образ жизни — единственно верный. воспевающие милосердие лицемеры скупятся на малейший добрый поступок. Со времён крестовых походов прошли века, а религиозные распри так и не закончились.

На одной из редких встреч Агасфер [21] Агасфер — иудей-ремесленник, обречённый на вечные скитания до Второго пришествия. сказал: «Знай Иисус, как люди используют оставленные им заповеди, не проронил бы ни слова». Виктория не обратила внимания на небрежно брошенную обречённым на бессмертие евреем фразу, однако позже, каждый раз задаваясь вопросом, насколько далеко может зайти в своих стремлениях человек, цитировала эти слова, словно молитву. Женщина знала, какая жестокость, лють, необузданная страсть к разрушению выплывает из бездонных глубин сердца. Это отнюдь не звериные инстинкты: животные лишены чувства радости и удовлетворения от совершённых ими убийств, — это часть человеческой сущности, её тёмная сторона. Виктория не пряталась от желания упиться кровью Джузеппе Бальзамо, горячее чувство придавало сил. Внезапно возобновившаяся война тешила страдающего от скуки воина, но путь к победе всегда был непрост.

— Ты когда-нибудь встречался с демоном? — спросила она Мелькарта.

Их разговор состоялся после того, как они сняли номера в отеле. Усталость сбивала с ног, было холодно. Из-за резких перемен климата всем нездоровилось.

После заселения в удобный и чистый номер Мелькарт хотел заснуть. Но вместо этого без толку пролежал в постели.

Он собирался спуститься в бар выпить, а попал к Виктории, которая тоже мучилась бессонницей. Женщина милостиво предоставила ему компанию.

Устроившись в кресле, Мелькарт наблюдал за фрау Морреаф, которая, стоя у окна, не сводила глаз с оживлённой улицы, хотя мелькавшие такси, автобусы и трёхколёсные рикши в целом её не интересовали.

— Я много читал о них, — честно ответил Мелькарт. — Из разных источников.

— Ни один источник не расскажет больше, чем несколько минут общения. Завтра я встречусь с тибетскими монахами, которые специально для меня вызовут духа. Я приму участие в укрощении роланга. Это древний обряд, очень опасный. Он часто заканчивается смертью.

— Я не боюсь, — из груды лежавших на блюдце шоколадных конфет Мелькарт взял одну, завёрнутую в ярко-красную обёртку. — Я вырос из противоречий, вся моя жизнь сплошной парадокс. Может, человеку и нужно чего-то бояться, но я страха не испытываю. Для меня этого чувства просто не существует.

— Демоны ищут самые слабые наши стороны. Бояться вовсе не плохо. Людей губит самоуверенность, — Виктория отошла от окна и села в кресло напротив. — Я не уступаю врагам даже в мелочах. У тебя когда-нибудь был враг?

— Соперники?

— Нет, соперники — не то. Враг — это личность, которая составляет тебе замечательную компанию. С ним не скучно. К врагу испытываешь ярчайшие, незабываемые чувства. Он жаждет твоей погибели столь же страстно, как ты — его. Ради победы вы оба пойдёте по головам, сожжёте братьев, усеете землю трупами. Враг — это самый близкий тебе человек: он не в силах совершить предательство, как никто другой понимает тебя и с предвкушением будет ждать в аду. Без врага ты одинок, Мелькарт. Поэтому я получаю удовольствие от войны: ничто так не увлекает, как возможность иметь самого лучшего компаньона, хитрого, могущественного. Я знаю цену одиночества. Скука делает тебя больным и убогим, война же отливает бойца.

— И вам забавно подвергать себя опасности?

Виктория подошла к висевшему на крючке пальто и похлопала по карманам в поисках пачки сигарет. Сигареты действительно нашлись, видимо, Клод незаметно вернул их в качестве извинения. Фрау Морреаф щёлкнула зажигалкой и сделала глубокую затяжку. Покорность старой привычке моментально вызвала волну удовлетворения.

— Однажды я видела одного храброго воина: ему не исполнилось и пятнадцати. Пожалуй, мальчик и сам не понимал, зачем взял меч. После сражения случайно попался мне на глаза… Мальчик смотрел в небо и задыхался, а всё, что я могла для него сделать — подойти и опустить веки. Люди умирают без причины, Мелькарт. Неважно, насколько искусно ты владеешь мечом, как отважен или хитёр: однажды ты просыпаешься, и твои знания, твоя вера оборачиваются иллюзией. Всё приходит к закономерному концу. Homo sapiens, человек разумный, венец эволюции, последнее творение Бога — не больше чем винтик в механизме. Не упивайся самоуверенностью! Чем раньше проснёшься, сотрёшь миражи с горизонта, тем меньше будет проблем. Назови хоть одну причину, Мелькарт, хоть одну, почему ты хочешь участвовать в обряде?

— По той же, по которой вы обрели философский камень, — Мелькарт покрутил конфету. — Взгляните на неё. Как вы думаете, почему из всех остальных сладостей я взял именно эту?

— Тебе приглянулась обёртка. Красный цвет.

— Верно. Я люблю красный. Он — кровь, текущая в наших жилах, красота, заключённая в мгновениях жизни, страсть, ведущая нас к погибели. Я всегда выбирал красный, он наиболее близок моей натуре. На обёртке написано, что конфета шоколадная. Но кто знает, правда ли это? Где уверенность, что за красивым фасадом таится столь же красивый интерьер? Внутреннее нередко бывает полной противоположностью внешнего, — Мелькарт развернул шуршащую обёртку, покрутил между пальцами тёмно-коричневый клубок. — Хм, на вид кажется сладкой. Попробую.

Он отправил конфету в рот, с задумчивым видом пожевал и проглотил.

— Не самое лучшее угощение. Так и с людьми. Они не всегда оправдывают доверие, — Мелькарт встал с кресла и, заломив руки за спину, прошёлся по комнате. — Мы оба знаем, зачем я здесь. Вы просто тянете время. Ждёте, что я совершу какую-нибудь глупую ошибку, и тогда вы с лёгким сердцем перечеркнёте все планы, которые на меня строили. Но этого не будет. Потому что философский камень — моё предназначение. Я создан для бессмертия. Это моя судьба.

— Ты слишком привязан к мифологии, — Виктория затушила сигарету. — Философский камень — это не живая вода, которая пробуждает мёртвых, не эликсир, превращающий в золото любой металл. Философский камень свой для каждого человека. Тот, что обрела я, не может быть твоим.