Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга 1

— Я вовсе не собираю против тебя улики, мне не нужно доказывать, что произошедшее не моих рук дело. Ты в свою очередь можешь всё отрицать, но проблема в том, что мы оба знаем, кто устроил кровавую свадьбу, — мускул на лице Клода дёрнулся. — И это причина, по которой я никогда тебя не прощу.

— Уже нажаловался Виктории?

— Нет необходимости. То, что ты сделал, — небрежным движением руки агент описал в воздухе круг, — не изменит её к тебе отношения.

Привязанность к этому гадёнышу казалась просто оскорбительной, особенно когда вместо мальчишки она выплеснула злость на лучшего своего бойца, преданного по гроб жизни. Мелькарт беспечно вертел бокал между ладонями, уверенный в неприкосновенности, довольный, как объевшийся сметаной кот. Клод стерел бы наглеца в порошок, будь у него возможность. Он хотел добавить кое-что ещё, но вовремя обуздал эмоции. Глотнул вина, прочистил горло и подумал, что поступил правильно. Не стоило демонстрировать личные обиды. Однако Мелькарт на достигнутом не остановился: плотоядная улыбка больно резанула по задетому самолюбию.

— Даже получи ты в распоряжение сотню лет, ни за что не докажешь мою причастность к этой трагедии. А всё потому, что мы с Викторией и ты — слишком разные. Ты стоишь за пределами… понимания.

— Мы с Викторией? — Клод едва не задохнулся от возмущения. — С каких пор ты…

— Не имеет значения. Я занял определённую нишу, и вряд ли кто-то сможет меня сменить. Я освобожу вакантное местечко только в одном случае: если умру. Но умирать в мои планы не входит, как видишь. У тебя связаны руки. Скажи, неужели ты допускал, хотя бы на секунду, что я совершу ошибку и упущу эту женщину? Ты наверняка надеялся на такое развитие событий. Ведь ты больше не единственный, с кем Виктория делит своё драгоценное общество.

— Мама тебя не учила, что дразнить льва опасно?

— Льва? — Мелькарт усмехнулся. — Ты заблуждаешься. Виктория посадила на цепь не льва, а приученную к крови собаку. А знаешь, что делают с собаками, когда они перестают оправдывать ожидания? — он выдержал паузу. — От них избавляются.

— Это угроза?

Клод сознавал, что его провоцируют. И старался не терять самоконтроля.

— Ни в коем случае, — ответил Мелькарт. — Я ценю твою верность Виктории, ценю твой опыт. Таких людей сейчас сложно найти. Очевидно, не деньги соблазнили тебя служить ей, иначе давно бы продался её врагам. Я говорю о том, чтобы ты не мешал мне. Можешь меня ненавидеть, но вставлять палки в колёса не смей. Этого я не потерплю.

В кабинет нахлынула тишина. В течение минуты второй по значимости человек компании «Walpurgis adherents» потягивал вино, глядя в пространство и не реагируя на пристальный взгляд мальчика. Мелькарт брезговал отпить из бокала, но из вежливости не выпускал из рук. Клод много чего сказал бы собеседнику. Во-первых, признался бы, что не испытывал никакой ненависти: это слишком сильное чувство, его ещё надо заслужить. Во-вторых, звание «цепного пса» носил каждый в подразделении фрау Морреаф, и к ошейнику он давно привык. В-третьих, бояться подростка для него сущий позор. Но на всё это ушло бы огромное количество слов, а молоть языком Клод не любил. Поэтому, совладав с неприязнью, произнёс на выдохе:

— Что бы ты ни задумал, я не позволю тебе навредить Виктории.

Действительно, в этом и заключалась его цель. Защищать. Не гадать, как далеко зашли её отношения с паршивцем, не сгорать от злости и ревновать, а выполнять работу. Цель была превыше всего. Даже если средством достижения являлась собственная душа.

— Зачем причинять зло тому, кто собирается подарить мне весь мир? — сокрушённый тон Мелькарта сочился ядом. — Наоборот, я буду оберегать эту женщину. Я уничтожу любого, кто навредит ей… Любого, у кого хотя бы появится такое намерение. Или же кто попытается украсть её у меня.

— Претендентов предостаточно, уж поверь, — Клод выдавил ироничную ухмылку. — И потом, Виктория не из тех дам, которые подчиняются своим избранникам. Если ей взбредёт в голову тебя бросить, она с лёгкостью это сделает. Как только ты ей надоешь, она отправит тебя на помойку, лишив всех почестей. А если начнёшь нервировать, вообще убьёт. Хочешь скажу, сколько мужчин погибло от её руки? И это только при моём участии. Наверное, ты не в курсе, но Виктория предпочитает ещё и женщин. Вот мой совет: уйми свою гордость. Чем скорее поймёшь, что ты всего-навсего игрушка чёрной королевы, тем правильнее будут твои выводы.

Мелькарт смотрел на напиток. Тёмно-красный цвет напоминал свежую, густую кровь. Облизнувшись, он отпил. По чувствительному языку ударил терпкий приятный вкус. При других обстоятельствах он поблагодарил бы Клода за хорошее вино.

— Хочешь знать, что случилось на свадьбе? — спросил Мелькарт, готовясь произвести эффект.

— Я знаю, что там было, — Клод равнодушно пожал плечами. — К счастью, одному свидетелю удалось выжить — Нилам. Бедняжка бросилась к Арджуну сломя голову посреди ночи. Ей повезло. Она добралась до лачуги целителя целой и невредимой. Пока ты отдыхал с Викторией в Тибете, я отправился обратно в Индию. Нилам всё рассказала.

— Правда? Всё — всё? И даже поведала, как я это сделал?

— Мне не интересно как. Мне интересно зачем.

— Да ни зачем, — Мелькарт глотнул вина. — После того, как Виктория оставила меня, я был зол. Не мог унять ярость. Я не люблю, когда мной играют. А именно так я думал, сидя на полу в пустом доме. Тогда я вышел на улицу, взял в ладонь догоравшие угли…, — мальчик томно вздохнул. — И проклял всех, кто веселился на празднике. Сложно передать словами, как в буквальном смысле задыхаются от смеха пьяные люди, как кровь хлыщет из горла, как безумие овладевает разумом и как под его воздействием мужчины вспарывают брюхи своим жёнам, матерям и сёстрам. Утром ты в полной мере насладился плодами моего творчества. Сказать, кто из них умер первым? Та красавица — невеста. Она мучилась особенно.

— Рашми, — Клод прикрыл глаза, воскрешая в воспоминаниях образ нежной смуглой девушки.

— Виктория любовалась ей непозволительно долго. Мне прекрасно известно, что фрау имеет слабость к представителям своего пола. Не очень-то давно журналисты смаковали историю её отношений с той заводилой скандалов, дочкой богача, Неми Ларсен. Мне глубоко наплевать, кого предпочитала Виктория до нашего знакомства, но теперь я никому не позволю встать между мной и моей целью. Я не из числа людей, об которых безнаказанно вытирают ноги. Я владею чёрной магией. Могу посеять в сердцах сомнения, лишить рассудка или заставить безропотно подчиняться… Если пожелаю.

Мелькарт с удовлетворением отметил, как тень ложится на лицо мужчины.

— Я редко прибегаю к столь радикальным мерам, — поспешил успокоить он Клода. — На достижение результата обычно уходит много энергии. Тот целитель, Арджун, сразу понял, кто оказался на пороге его жалкого дома. По этой причине он не разрешил мне войти. В его дочери, кстати, тоже что-то есть. Какая-то сила, видимо, доставшаяся по наследству. Это её и спасло.