Дэн Браун - Инферно [litres]

Собравшиеся радостно откликаются, и наша маленькая группа перебирается в бар отеля, где мы устраиваемся в отдельной кабинке и заказываем выпивку. Зобрист рассказывает о своих исследованиях, пути к славе и делится мыслями о будущем генной инженерии. Спиртное течет рекой, и вскоре разговор переходит на тему трансгуманизма, философией которого Зобрист увлекся.

– Я считаю, что трансгуманизм – это единственная надежда человечества на выживание в будущем, – проповедует Зобрист, расстегивая рубашку и показывая всем татуировку «Ч+» на своем плече. – Как видите, я ревностный поборник этой идеи.

У меня такое чувство, будто я на личной встрече с рок-звездой. Невозможно представить, чтобы прославленный «гений генетики» оказался таким харизматичным и обаятельным при общении. Каждый раз, когда Зобрист останавливает на мне взгляд своих зеленых глаз, мною овладевает какое-то неведомое доселе чувство… сильнейшего сексуального влечения.

Постепенно собравшиеся начинают расходиться, и к полуночи мы с Бертраном Зобристом остаемся одни.

– Спасибо вам за сегодняшний вечер, – говорю я, чувствуя, что от выпитого слегка кружится голова. – Вы – настоящий гуру.

– Это лесть? – улыбается Зобрист и наклоняется ближе. Наши колени соприкасаются. – Она может далеко завести.

Заигрывание явно неуместно, но за окном пустого отеля метет метель, и кажется, что время остановилось и весь мир замер.

– Что скажешь? – спрашивает Зобрист. – По стаканчику у меня в номере?

Я не шевелюсь, понимая, что выгляжу точь-в-точь как олень, парализованный светом фар.

Глаза Зобриста тепло поблескивают.

– Позволь, я угадаю, – шепчет он. – У тебя это первый раз со знаменитостью.

Я чувствую, что краснею, и стараюсь скрыть нахлынувшие чувства – смущение, возбуждение, страх.

– Если честно, – признаюсь я, – у меня еще никогда не было мужчины.

Зобрист улыбается и придвигается ближе.

– Не понимаю, в чем причина столь долгого ожидания, но позволь мне быть твоим первым.

В этот момент все сексуальные страхи и переживания детства улетучиваются… в снежную ночь. Впервые в жизни я чувствую влечение, которое не подавляет стыд. Я хочу его.

Десять минут спустя мы уже в номере Зобриста, оба раздеты и обнимаемся. Зобрист не спешит и умело ласкает меня, вызывая в моем неопытном теле неведомые доселе ощущения.

Это мой выбор. Он меня не принуждал.

В объятиях Зобриста я чувствую, будто все в мире устроено так, как надо. Я лежу на кровати, смотрю на метель за окном и знаю, что последую за этим человеком куда угодно.

«Фреччардженто» вдруг начал тормозить, отрывая ФС-2080 от блаженных воспоминаний и возвращая в безрадостное настоящее.

Бертран… тебя больше нет.

Их первая проведенная вместе ночь явилась первым шагом долгого путешествия.

Мы не просто любовники. Мы стали единомышленниками, и я безраздельно верю в правоту его идей.

– Мост Свободы, – произнес Лэнгдон. – Мы почти приехали.

Печальный взгляд ФС-2080 был устремлен на воды Венецианской лагуны, где они с Бертраном ходили под парусом… мирная картина, которую теперь сменило ужасное воспоминание о случившемся неделю назад.

Мы были вместе, когда он прыгнул с башни Бадия.

Последним, что он видел, были мои глаза.

Легкий двухмоторный самолет бизнес-класса «Сессна» компании «НетДжетс» вылетел из аэропорта Тассиньяно и, преодолевая зону турбулентности, взял курс на Венецию. Находившаяся на его борту доктор Элизабет Сински не замечала воздушных ям и рассеянно крутила в руках амулет, уставив в иллюминатор невидящий взгляд.

Ей перестали колоть успокоительное, и теперь она вновь обрела способность ясно мыслить. В соседнем кресле расположился агент Брюдер. Он молчал, видимо, пытаясь осмыслить столь неожиданный поворот событий.

Все перевернулось с ног на голову , подумала Сински, все еще не до конца веря в произошедшее.

Полчаса назад они влетели в аэропорт, чтобы перехватить Лэнгдона, когда он будет садиться на частный самолет. Однако профессора там не оказалось, а возле трапа пустого самолета нетерпеливо прогуливались, поглядывая на часы, два пилота.

Роберт Лэнгдон так и не появился.

А потом раздался телефонный звонок.

В это время Сински по-прежнему находилась на заднем сиденье черного фургона. Агент Брюдер влез в фургон и, не скрывая, что абсолютно сбит с толку, протянул ей телефон.

– С вами хотят срочно поговорить, мэм.

– Кто? – спросила она.

– Меня просили передать, что для вас есть срочная информация о Бертране Зобристе.

Она схватила телефон.

– Это доктор Элизабет Сински.

– Доктор Сински, мы с вами никогда не встречались, но моя организация помогала Бертрану Зобристу скрываться от вас на протяжении последнего года.

Сински резко выпрямилась.

– Кем бы вы, черт возьми, ни были, но вы помогали преступнику!

– Мы не сделали ничего противозаконного, но не в этом…

– Еще как сделали!

Мужчина на другом конце глубоко вдохнул и заговорил подчеркнуто тихо и спокойно:

– У нас с вами еще будет возможность обсудить этичность моих действий. Вам обо мне ничего не известно, но я о вас знаю очень много. Мистер Зобрист щедро оплачивал мои услуги, чтобы ни вы, ни ваши люди не нашли его на протяжении последнего года. Сейчас своим звонком я нарушаю строжайшее правило, мною же установленное. И все же я считаю, что у нас нет другого выхода, кроме как объединить усилия. Боюсь, что Бертран Зобрист мог сделать нечто ужасное.

Сински терялась в догадках, кем был этот человек.

– И вы это поняли только сейчас?!

– Да, именно так. Только сейчас. – Казалось, он говорил искренне.

Сински попыталась прояснить ситуацию:

– Кто вы?

– Человек, который хочет помочь, пока еще это возможно. У меня есть видеоролик, записанный Бертраном Зобристом. Он просил меня обнародовать его… завтра. Я думаю, что вы должны его посмотреть немедленно.

– И о чем в нем говорится?

– Не по телефону. Нам надо встретиться.

– Откуда мне знать, что я могу доверять вам?

– Я скажу вам, где сейчас находится Роберт Лэнгдон… и почему он так странно себя ведет.

Вздрогнув при упоминании Лэнгдона, Сински с изумлением выслушала невероятный рассказ. Ее теперешний собеседник целый год действовал заодно с ее врагом, но, слушая подробности, она чувствовала, что его словам можно верить.

У меня нет выбора, кроме как согласиться.

Совместными усилиями они быстро «реквизировали» самолет, так и оставшийся невостребованным. Сински и люди в черном направились на нем в Венецию, куда, по данным звонившего, Лэнгдон и его спутники должны были прибыть с минуты на минуту на поезде. Чтобы связаться с местными властями, было уже слишком поздно, но звонивший утверждал, что знает, куда направляется Лэнгдон.