Сакс Ромер - Зловещий доктор Фу Манчи [английский и русский параллельные тексты]

To say that I was perplexed conveys no idea of the mental chaos created by these extraordinary statements, for into my humdrum suburban life Nayland Smith had brought fantasy of the wildest. Сказать, что я был сбит с толку, значит не сказать ничего о том хаосе, который вызвали в моем мозгу эти необычайные утверждения. С Найландом Смитом в мою однообразную жизнь в пригородной тиши вторглась самая дикая фантастика, какую только можно вообразить. I did not know what to think, what to believe. Я не знал, что думать, чему верить. "I am wasting precious time!" he rapped decisively, and, draining his glass, he stood up. - Я теряю драгоценное время! - решительно и резко сказал он, осушил свой стакан и поднялся. "I came straight to you, because you are the only man I dare to trust. - Я пришел прямо к тебе потому, что ты единственный человек, которому я не боюсь доверять. Except the big chief at headquarters, you are the only person in England, I hope, who knows that Nayland Smith has quitted Burma. Если не считать моего главного босса, ты, надеюсь, единственный человек в Англии, который знает, что Найланд Смит оставил Бирму. I must have someone with me, Petrie, all the time-it's imperative! Я должен все время иметь кого-нибудь рядом с собой, Петри, - это обязательно!

Can you put me up here, and spare a few days to the strangest business, I promise you, that ever was recorded in fact or fiction?"	Можешь ты устроить меня здесь и уделить несколько дней самому необычному делу, -уверяю тебя, самому необычному, - из всех когда-либо существовавших или выдуманных?
I agreed readily enough, for, unfortunately, my professional duties were not onerous.	Я согласился без особых колебаний, потому что, увы, работой я обременен не был.
"Good man!" he cried, wringing my hand in his impetuous way.	- Ты настоящий друг! - воскликнул он, стремительно, по своей привычке, сжимая мне ру ку.
"We start now."	- Сейчас же и начнем.
"What, to-night?"	- Что? Сейчас, на ночь глядя?
"To-night!	- Сейчас.
I had thought of turning in, I must admit.	Должен признаться, сам думал лечь поспать.
I have not dared to sleep for forty-eight hours, except in fifteen-minute stretches.	Я уже двое суток боюсь заснуть. Сплю урывками по пятнадцать минут.
But there is one move that must be made to-night and immediately.	Но есть еще одна вещь, которую нужно сделать сейчас же, немедленно.
I must warn Sir Crichton Davey."	Я должен предупредить сэра Криктона Дейви.
"Sir Crichton Davey-of the India-"	- Сэр Криктон Дейви, из Индийского...
"Petrie, he is a doomed man!	- Петри, он обречен!
Unless he follows my instructions without question, without hesitation-before Heaven, nothing can save him!	Если он не будет следовать моим указаниям, ни о чем не спрашивая, не колеблясь, - видит Бог, ничто не спасет его.
I do not know when the blow will fall, how it will fall, nor from whence, but I know that my first duty is to warn him.	Я не знаю, когда будет нанесен удар, как он будет нанесен и откуда, но я знаю, что мой первый долг - предупредить его.
Let us walk down to the corner of the common and get a taxi."	Пойдем дойдем до угла пустыря, там поймаем такси.
How strangely does the adventurous intrude upon the humdrum; for, when it intrudes at all, more often than not its intrusion is sudden and unlooked for.	Как странно авантюрно-приключенческое вторгается в однообразие! И если вторгается, то неожиданным и незваным образом.
To-day, we may seek for romance and fail to find it: unsought, it lies in wait for us at most prosaic corners of life's highway.	Мы можем искать романтику и не найти ее, а когда не ищешь, она подстерегает нас в самых прозаических уголках нашего жизненного пути.
The drive that night, though it divided the drably commonplace from the wildly bizarre-though it was the bridge between the ordinary and the outre-has left no impression upon my mind.	Эта ночная поездка в такси, проведшая черту между унылой обывательщиной и диким сумасбродством, хотя и являлась мостом между заурядным и эксцентричным, не оставила у меня в душе никакого впечатления.
Into the heart of a weird mystery the cab bore me; and in reviewing my memories of those days I wonder that the busy thoroughfares through which we passed did not display before my eyes signs and portents-warnings.	Такси несло меня в самую глубь жуткой, сверхъестественной тайны, но теперь, перебирая в памяти те дни, я удивляюсь, почему оживленные улицы, по которым мы проезжали, не дали мне никакого знака - предвестника беды.
It was not so.	Но так было.

I recall nothing of the route and little of import that passed between us (we both were strangely silent, I think) until we were come to our journey's end.	Я почти не помню, как мы ехали, да и в машине не произошло чего-либо значительного (мне кажется, мы оба почему-то молчали), пока поездка не подошла к концу.
Then:	И тогда:
"What's this?" muttered my friend hoarsely.	- Что это? - пробормотал мой друг внезапно охрипшим голосом.
Constables were moving on a little crowd of curious idlers who pressed about the steps of Sir Crichton Davey's house and sought to peer in at the open door.	У ступенек крыльца дома сэра Криктона Дейви полицейские сдерживали толпу любопытных зевак, которые напирали, пытаясь заглянуть внутрь через открытую дверь.
Without waiting for the cab to draw up to the curb, Nayland Smith recklessly leaped out and I followed close at his heels.	Не дожидаясь, пока машина остановится у тротуара, Найланд Смит выпрыгнул на ходу, я - за ним.
"What has happened?" he demanded breathlessly of a constable.	- Что случилось? - тяжело дыша, спросил он констебля.
The latter glanced at him doubtfully, but something in his voice and bearing commanded respect.	Тот с сомнением посмотрел на него, но было что-то в его голосе и манере держаться, что внушило констеблю уважение.
"Sir Crichton Davey has been killed, sir."	- Сэр Криктон Дейви убит, сэр.
Smith lurched back as though he had received a physical blow, and clutched my shoulder convulsively.	Смит отпрянул назад как от удара и судорожно вцепился в мое плечо.
Beneath the heavy tan his face had blanched, and his eyes were set in a stare of horror.	Даже сквозь густой загар было видно, как он побледнел, его взгляд застыл в ужасе.
"My God!" he whispered.	- Боже мой! - прошептал он.
"I am too late!"	- Я опоздал!
With clenched fists he turned and, pressing through the group of loungers, bounded up the steps.	Сжав кулаки, он повернулся и, проталкиваясь через любопытствующих, прыжками взбежал по ступенькам.
In the hall a man who unmistakably was a Scotland Yard official stood talking to a footman.	В холле человек, в котором можно было безошибочно признать сотрудника Скотланд-Ярда, беседовал с лакеем.
Other members of the household were moving about, more or less aimlessly, and the chilly hand of King Fear had touched one and all, for, as they came and went, they glanced ever over their shoulders, as if each shadow cloaked a menace, and listened, as it seemed, for some sound which they dreaded to hear.	Другие домочадцы ходили туда-сюда без всякой видимой цели. Леденящая властная рука страха коснулась всех и каждого. Они ходили из угла в угол, все время оглядываясь, как будто в каждой тени таилась опасность, и, казалось, прислушивались к какому-то звуку, который сами страшились услышать.
Smith strode up to the detective and showed him a card, upon glancing at which the Scotland Yard man said something in a low voice, and, nodding, touched his hat to Smith in a respectful manner.	Смит широким шагом подошел к детективу и показал ему удостоверение, взглянув на которое сотрудник Скотланд-Ярда что-то негромко сказал и, кивнув, с уважением приподнял шляпу.

A few brief questions and answers, and, in gloomy silence, we followed the detective up the heavily carpeted stair, along a corridor lined with pictures and busts, and into a large library.	Несколько кратких вопросов и ответов - и в мрачном молчании мы последовали за детективом вверх по лестнице, уложенной коврами, вдоль по коридору, мимо картин и бюстов, в большую библиотеку.
A group of people were in this room, and one, in whom I recognized Chalmers Cleeve, of Harley Street, was bending over a motionless form stretched upon a couch.	Там находилась группа людей, среди которых я узнал Чалмерса Клива с Харли-стрит. Он стоял, склонившись над неподвижным телом, вытянувшимся на кушетке.
Another door communicated with a small study, and through the opening I could see a man on all fours examining the carpet.	Другая дверь, ведшая в маленький кабинет, была приоткрыта, и я видел человека, на четвереньках исследовавшего ковер.
The uncomfortable sense of hush, the group about the physician, the bizarre figure crawling, beetle-like, across the inner room, and the grim hub, around which all this ominous activity turned, made up a scene that etched itself indelibly on my mind.	Ощущение неловкого молчания; группа, стоявшая около врача; странная фигура, ползающая, как жук, во внутренней комнате; и то страшное, тот центр, вокруг которого разворачивалась вся эта зловещая активность, - все вместе составляло картину, которая неизгладимо врезалась в мою память.
As we entered Dr. Cleeve straightened himself, frowning thoughtfully.	Когда мы вошли, доктор Клив выпрямился и задумчиво нахмурился.
"Frankly, I do not care to venture any opinion at present regarding the immediate cause of death," he said.	- Честно говоря, я бы не рискнул сейчас высказывать каких-либо предположений насчет непосредственной причины, вызвавшей смерть, -сказал он.
"Sir Crichton was addicted to cocaine, but there are indications which are not in accordance with cocaine-poisoning.	- Сэр Криктон употреблял кокаин, но некоторые признаки не согласуются с версией кокаинового отравления.
I fear that only a post-mortem can establish the facts-if," he added, "we ever arrive at them.	Боюсь, что только вскрытие может установить истину, если, - добавил он, - мы до нее когда-нибудь вообще доберемся.
A most mysterious case!"	Очень загадочный случай!
Smith stepping forward and engaging the famous pathologist in conversation, I seized the opportunity to examine Sir Crichton's body.	Смит подошел к знаменитому врачу-патологу и завел с ним разговор, а я тем временем воспользовался случаем, чтобы осмотреть тело сэра Криктона.
The dead man was in evening dress, but wore an old smoking-jacket.	Мертвец был в вечернем костюме, но на нем был старый смокинг.
He had been of spare but hardy build, with thin, aquiline features, which now were oddly puffy, as were his clenched hands.	Он был худощавого, но крепкого телосложения, с тонкими, орлиными чертами, которые теперь были странно одутловатыми, как и его сжатые руки.
I pushed back his sleeve, and saw the marks of the hypodermic syringe upon his left arm.	Я поднял его рукав и увидел следы подкожного впрыскивания на левой руке.
Quite mechanically I turned my attention to the right arm. It was unscarred, but on the back of the hand was a faint red mark, not unlike the imprint of painted lips.	Я механически повернулся к правой руке и увидел, что на ней не было шрамов, но на тыльной стороне ладони имелся слабый красный отпечаток, что-то вроде мазка губной помады.

Читать дальше