Наташа Михлин - Это внутри. Рецидив

— Я знаю, в таком трудно признаться, — медленно начала Кейтлин.

— Мама, — перебил Микки. — Это не я.

— Милый, пожалуйста, подумай, что именно хочешь сказать, — попросила Кейт. — Я ведь верю тому, что ты говоришь мне, всегда верила. Ты поделился со мной, и я уже рада этому, поверь!

Она придвинулась ближе, накрыла его руку своей, но Микки вырвался и вскочил.

— Это не я! — отчаянно крикнул он и выбежал из комнаты.

Кейт словно очнулась. Побежала за ним и успела заскочить в детскую перед тем, как хлопнула дверь. Сгребла сына в охапку и прижалась, слыша, как колотится его сердце.

— Прости меня, Микки… Я сужу по себе, а так нельзя.

Он повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Я ничего не брал, правда. Просто… это ведь никак не докажешь.

— Хорошо, что это не ты, — выдохнула Кейтлин. — Я верю тебе. Остальное не важно.

Попытки что-то вспомнить неизменно приводили к одному: «Найди меня». Испуганный взгляд той девушки. Боль внутри, будто не хватает какой-то важной детали, и ее отсутствие ощущается открытой раной. Торн словно не вполне не чувствовал себя — собой. Но каким должен быть — тоже не знал.

— Капитан! Мы приближаемся к Ай Эм-шесть, грузовой корабль в пределах видимости.

Торн вынырнул из тоскливого круга мыслей и сел в кресло, пристегнул ремни. Верный Флэш сел ему на плечо.

Неповоротливая космическая баржа была старой, но все же оснащенной системой защиты и тяжелыми пушками. Торн усмехнулся. Очень похоже на знать — перевозить содранное с бедняков добро в таком корыте…

Когда ему пришло сообщение с планеты Дор с просьбой о помощи, он сначала хотел отказаться — что взять с кучки крестьян на скудной захудалой планетке? Однако увидев корону, разрубленную лазерным мечом — знак тамошнего феодала, — внутри что-то всколыхнулось. Смутное, тяжелое воспоминание. Где-то Торн уже видел такую эмблему. Это могло быть ключом к его памяти, а значит, стоило того.

— Сандер, передай мне управление.

— С удовольствием, капитан, — кокетливо отозвался искин. — Вы умеете обращаться с дамами.

Бой в космосе пленял особенным, опасным и ярким очарованием. Цветные полосы зарядов бесшумно чертили в переливающейся звездами темноте многоугольники. Сандер уворачивалась, но подходила все ближе. Наконец, Торну удалось прицельным выстрелом снести одну из пушек баржи. На обшивке старого корабля появилось темная пробоина. В ту же секунду на экране высветилось сообщение «SOS», передаваемое широким лучом связи. Сандер подошла вплотную и выпустила крюки, стыкуясь с темной дырой, окруженной потоками уже застывшего металла.

— Сколько их? — спросил Торн, облачаясь в костюм и поднимая тяжелый многозарядный бластер.

— Количество тепловых сигнатур — сорок шесть, — мелодично пропела Сандер. — Количество андроидов не определено. Отправить с вами сопровождение?

— Всех, что есть, — кивнул капитан. — И еще пяток «пауков» на обшивку.

Когда Торн шагнул из шлюза на оплавленный пол чужого корабля, за ним следовали пять десятков роботов. Потрепанные, исцарапанные, тем не менее, они представляли грозную боевую силу. В промежутках между миссиями Торн латал их сам, как умел, а умел он, оказывается, немногое… Однако инструменты в техотсеке лежали так, словно раньше ими постоянно пользовались, вытертые места на рукоятках микроотверток соответствовали положению пальцев Торна. При необходимости мелких ремонтов роботы иной раз подсказывали Торну, что делать, и недоуменно заглядывали в лицо.

Флэш перешел в боевой режим, глаза птицы зажглись ядовитым алым огнем, а когти стали походить на ножи, как и острые концы крыльев. Мясорубка внутри корабля мало походила на строгую красоту открытого сражения в космосе. Узкие коридоры с перевязанным ветошью старыми трубками климат-контроля залили вода и кровь. Торн шагал по телам, пробиваясь в главную рубку. Даже когда удачный выстрел задел руку, он почти не ощутил боли. Его вела цель: узнать о гербе герцога Вегского. Человека, по чьей милости пухнут от голода люди планеты в трех парсеках отсюда, которых общипали налогами дочиста. А главное — обладателя знака с перерубленным щитом.

— Сдавайтесь, — устало сказал Торн, отбрасывая очередного защитника в сторону и глядя на капитана баржи. — Мои «паучки» сидят снаружи и ждут сигнала о начале разгермитизации. Но лучше обойтись без крайностей. Сдавайтесь.

— Зачем? — вздернул подбородок тот, глядя на сияющую полосу на маске Торна, заменяющую глаза. — В любом случае мы обречены: если вы нас не убьете, то расстреляет его светлость. Он женится, и свадьба должна быть роскошной!

— Женится? — зачем-то переспросил Торн.

— На дочке какого-то мелкого вассала.

Капитан баржи качнул головой и, тронув коммуникационный браслет, показал голограмму герцога с невестой. Герцог стоял, отвернувшись, а вот девушка… На Торна смотрели те самые испуганные глаза с пушистыми ресницами.

«Найди меня».

Теперь приходилось вставать не в пять, а в четыре и бежать бегом — обойти все улицы пешком занимало гораздо больше времени, даже если знаешь сквозные пути через дворы. Лука нашел покупателя быстро, Микки в благодарность нарисовал ему целый плакат на стену, с девушкой в скафандре и с бластером. Неделя беготни по жаре вымотала Микки, да еще приходилось таиться от мистера Дуэйна, который, конечно же, не стал бы держать безлошадного разносчика. Зато теперь заветные бумажки лежали в кармане.

Добравшись до особняка Фостеров, Микки дышал тяжело. Спина под рюкзаком на спине намокла, очень хотелось пить. Он нажал на кнопку звонка, его впустили. Микки не стал огибать дом, а поднялся на крыльцо, толкнул тяжелую дверь, вытер ноги и прошел в гостиную. Несмотря на запрет, он должен был это сделать.

— Мистер Фостер, — решительно начал Микки, встретившись с гневным взглядом старика, — вот четыреста долларов. — Он вынул из кармана и положил на столик чуть влажные бумажки. — Я не знаю, сколько точно у вас пропало, но надеюсь, этого хватит… Это все, что я смог достать, — просто сказал он. — Я пойду.

— Стой.

Зажужжало кресло. На плечо Микки легла сухая холодная рука.

— «Правда и храбрость», а, мистер Хоран?

Глаза старика лукаво блестели из-под бровей. Губы Микки дрожали, так что он поджал их, решив промолчать.

— Не делай куриную жопку, словно кумушка в мужской раздевалке, — фыркнул Фостер и сгреб деньги со стола. — Возвращайся к работе, после я жду тебя на обед.

От облегчения у Микки едва не подкосились ноги.

В следующие выходные у входа в поместье Микки увидел чей-то велосипед. Новенький, матовый, лишь спицы блестят. Видно, что рама из чистого карбона. Микки не удержался и слегка приподнял его за руль. Легкий, как перышко…