Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

Теперь мои сомнения развеялись окончательно. Старик всё-таки решил свести меня с Мелиссой. Августин и прежде вынашивал подобные планы, указывая мне то на одну, то на другую благородную даму, но, помня мое горе, так никогда и не решался устроить всё в открытую. До этого момента. Инквизитор отчего-то всегда думал, будто помочь мне пережить утрату можно лишь как можно скорее подобрав новую семью, я же лишь вежливо кивал и улыбался, надеясь, что очередная его избранница вскоре утратит ко мне интерес.

- Конечно, с удовольствием, - вежливо отозвался я, согласно кланяясь одной головой.

И действительно, в этих моих словах сейчас было слишком много правды, чтобы утверждать обратное, как мне хотелось сначала. Я предложил гостье свою руку, и та охотно приняла моё предложение. И первым делом мы отправились на завтрак.

Не смотря на то, что форт представлял собой сооружение чисто стратегическое, и за стенами его располагались воинские части, комендант, как и любое другое должностное лицо в империи, никогда не жил в солдатской строгости, предпочитая светский уют военной казарме. Поэтому одно из сооружений в форте было полностью в ведомости этого грузного уже немолодого человека по имени Лоций, представляющего собой помесь боевого волкодава и облысевшего тура, однако с невероятно добродушным характером. Здесь, в своих покоях он принимал важных гостей, останавливающихся на заставе, и для них всегда имелись гостевые комнаты, а также слуги-рабы, готовые выполнить любую их прихоть. Поэтому за завтраком мы с Мелиссой оказались не одни, а в компании коменданта, непрерывно выспрашивающего у меня новости с «Большой Земли», как он именовал центральные провинции империи.

- Говорят, назревает новая война с хартидами, а у нас тут демон-разбери что творится! Уж думал, лучше снова в строй, и, плечом к плечу, в атаку, чем вот так прозябать в полуразрушенном гарнизоне. Но раз сам Преподобный Цикута здесь – сердце моё спокойно - несколько заискивающе лепетал Лоций, изысканными движениями разрезая пласты мяса, завернутого в бекон, и отправляя их в свой рот, больше напоминающий пещеру циклопа.

- Что же это тут такое творится, раз война двух империй по сравнению с этим для вас – антартесова благодать? – стараясь поддержать разговор, ответил я.

- Разное творится, да слишком запутанно всё. Люди пропадают, с ума сходят, чудища разные нападают на честных рудокопов. А слухами, как известно, земля полнится, да с каждым днем всё больше и больше. А вы, кир, если не секрет, по каким вопросам специалист у Преподобного Августина?

- По вопросам слухов как раз и специалист, - усмехнулся я, но, заметив недоумение в глазах коменданта, одернул себя, - занимаюсь вопросами истинности происхождения тех или иных мистических событий, если угодно.

- Как же это? – удивилась теперь и Мелисса, до сей поры чинно ковырявшая приборами в своей тарелке.

- Изначально Кабинет Терасариев, руководство которым я ныне осуществляю, занимался поиском, поимкой, каталогизацией и уничтожением всех тварей, выведенных богами, после сотворения мира Творцом. Так якобы первым своим слугам завещал Антартес, дабы очистить мир от самоуправства тех, кто был до него. Но затем, спустя столетия, когда никого из созданных существ не осталось даже у самого края мира, Кабинет перешел на нынешний курс. Сейчас я занимаюсь изучением реликтовыми созданий и первичной магией.

- Но в основном колдунами? – догадалась Мелисса, вытирая рот краешком парчовой салфетки.

- Да, хотя их тоже уже давным-давно не осталось. Лично поймал последнего, а ваш дядя, дорогая кира, лично отправил его на костер. Но здесь я затем, что в Ауревале предполагается присутствие мятежного инженера, которого необходимо вычислить и ликвидировать. А уж такая охота – именно то, чем занимались первые Терасарии, то есть охотники. Вначале охотились за нечистью, затем – за людьми. Теперь – за призраками тех и других.

- Но позвольте, - запротестовал Лоций, - я думал, охота на колдунов – задача инквизиции Ордена, а не какого-то отдельного Кабинета.

- Инквизиция охотится за людьми, уважаемый Лоций, - спокойно ответил я, - но мало кто знает: настоящие чародеи ими никогда и не были. Инженеры имеют лишь жалкое подобие тех сил, и то лишь благодаря человеческой науке. В большинстве своём инквизиторы отлавливают еретиков и обвиняют их в занятии черной магией лишь для более быстрой расправы над неугодными. Но это я вам говорю строго по секрету.

- Так вы считаете, будто вся чертовщина, что здесь творится – дело рук какого-то беглого инженера?

- Именно.

- Тогда поймайте негодяя и вздерните на ближайшем суку! Это даже звучит как тост… - улыбнувшись своим словам, комендант воздел над столом бокал с вином, и мне не оставалось ничего другого, кроме как поддержать его в этом начинании.

Когда, наконец, Лоций набил живот, выболтал всё, что накопилось на душе, и вытянул из меня последние крупицы информации о жизни за пределами Ауреваля, в голову его пришла идея оставить нас наедине. И Мелисса, улыбаясь одним лишь уголком рта вслед уходящей громаде фигуры коменданта, теперь обратила свой взор в мою сторону.

- Дядя говорил, вы человек закрытый и малообщительный, - снова едва заметно улыбнувшись, обратилась ко мне Мелисса, - но он также говорил, будто я способна разговорить и мертвого.

- Возможно, именно для этого он и решил нас познакомить, кира - попытался отшутиться я, чувствуя себя крайне неловко.

- Зови меня просто Мел: я не настолько знатная особа, чтобы грузить себя всем этим церемониалом. Да и здесь, в самом удаленном уголке империи, имеет ли это вообще какое-нибудь значение?

- Мелисса мне нравится куда больше. Произнося его, я будто чувствую запах этого чудесного растения и даже припоминаю вкус чая, завариваемого моей матерью.

- Никогда не любила своё имя, - игриво фыркнула Мелисса, - отец, по всей видимости, посчитал крайне оригинальной идею назвать своих дочерей в честь растений из собственного сада. Поэтому у меня еще есть две сестры – Валериана и Лилия.

- А братья, надо полагать, Чертополох и Шалфей?

- Братьям повезло гораздо больше, потому как имена им давала моя мать. Но кто знает, остановится ли на достигнутом мой отец-садовод, и сколько еще будет ходить по свету всяких Вербен, Эхинацей, Астр и Розалий.

- Как скоро вы доберетесь до Морхейма? Дядя говорил, у вас какие-то неотложные дела, - после неловкой паузы, снова заговорила Мелисса.

- Не думаю, что это займет много времени. Быть может, неделя или две.

Окончательно сконфузившись, я уставился в собственную тарелку, на которой покоились разорванные в клочья остатки яичницы с беконом. Последняя женщина, с которой мне довелось вот так болтать за обедом, была моя жена. И было это больше десяти лет назад. С тех пор, казалось, я вовсе разучился поддерживать светскую беседу, замкнувшись на делах сугубо практичных. Многих это отталкивало, но Мелисса, будто проникнувшись моей проблемой, продолжала поддерживать разговор легко и непринужденно, почти не требуя от меня ответных действий.