Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

Килмар, огромный и устрашающий, но далеко не такой жуткий, как вырвавшееся на свободу Нечто. Тьма наступает на этот мир, и именно я позволил этой тьме проникнуть в это некогда процветавшее царство света. Ночь опускается на Ауреваль и те, кому довелось пережить битву, застывают в немом изумлении, не в силах бороться дальше. Существуют лишь две извечные противоборствующие стороны: Добро и Зло, Свет и Тьма, стремительно сближающиеся для последней схватки за человечество, впрочем, уже предопределенной. Копье, оброненное мной в пылу битвы и неизвестно когда подобранное Пугалом, наливается ослепительным серебряным светом, единственная искра в кромешном царстве ночи. Через мгновение копье это со страшным хрустом пронзает звериную сущность Килмара, разрывая на части грудную клетку медведя-оборотня. Ворон с глазами-пуговицами слетает с плеча и, устремившись к человекообразному лицу умирающего бога, начинает выклевывать ему глаза с хриплым карканьем укорачиваясь от ставших удивительно неуклюжими лап Килмара. Неимоверная жажда захлестнула всё существо того, кто раньше именовался Пугалом, и пальцы-ветви его с хрустом вонзились в плоть умирающего Килмара.

Неимоверным усилием воли я проваливаюсь в то место, которое прежде называл Изнанкой, но названия которой теперь никак не мог вспомнить. Я всё еще существую, хотя почти и не могу влиять на происходящее вокруг. Теперь я сам будто на задворках собственного сознания, маленький осколок прошлого, запертый в каменный сарай на краю поля. Мир ускользает из моего гаснущего сознания, имена, люди, предметы реального мира исчезают вместе со мной, но я не позволю себе окончательно слиться воедино с собственным кошмаром. Здесь, с той стороны, откуда Творец, по всей видимости, начал создание мира, не было ни света, ни тьмы, но было нечто совершенно неописуемое для человеческого сознания. Теперь я ясно осознавал, как глубоко ошибался прежде, оказываясь здесь. Это была сама идея мира, не материя, но мысль о существовании. Именно здесь было создано всё сущее, нашедшее затем воплощение в реальном мире, и именно отсюда можно изменить всё так, как того требовалось, и теперь, новыми глазами, совершенно отличными от человеческих, я видел это совершенно чётко. Уничтожить саму идею Килмара и Пугала, повернуть время вспять и освободить человечество, сделав его таким же свободным, как это задумывалось Творцом.

Человеческие боги потерпели сокрушительное поражение, пусть и не осознавая этого. Антартес отчего-то был совершенно уверен: Багряное Пламя очистило мою душу и меня самого, вложив необходимые цели и установки. Но наблюдая за мной из своей темницы, Пугало, обретший разум и покорный воле старого темного бога так и не смог заметить происходящие со мной изменения, которые в конечном счете не позволили мне слиться с Тьмой и запустить цикл с самого начала. Быть может, именно тот поцелуй Мелиссы окончательно рассеял терзавший меня страх и бессмысленность, скрываемую за маской гнева, или когда ноги мои коснулись мерзлой почвы Ауреваля, охладив бушующие во мне страсти. А может, только тогда, когда я наконец принял обитающую в глубине души тьму, протянув руку чудовищу, скрывавшемуся в ней. В какой-то момент моё прошлое, настоящее и будущее примирились внутри меня и потребность в Пугале просто исчезла. Мой страх исчез, остался только искусственно созданный монстр, победить которого гораздо легче, чем самого себя. Я перестал быть смиренным рабом уныния и сна разума, о котором говорил мне Антартес в великом Ничто, пусть и осознал я это только сейчас. Вечная жизнь для всех и каждого, высшая справедливость. Пожалуй, всё это имело место быть лишь в бесконечном унынии и страхе, затопившей мою жизнь подобно наводнению. Бояться смерти можно лишь тогда, когда в жизни нет никакого смысла. Теперь же я обрел его, и обрел самого себя, снова стал целым.

Оставалось лишь сделать так, чтобы больше никто не смог проникнуть в сущность Творения и перекроить его под себя. Никто. Разве что в самый последний раз…

- Ничего не понимаю. Что это за цирк ты тут устроил, брат? Я проехал половину империи, чтобы добраться до твоего угла, а ты теперь заявляешь, что всё в порядке!

- У нас возникли определенные сложности, но потом всё… нормализовалось. Мои люди убили это существо, которое обнаружили егери неподалеку от леса Царя Эльфов. Говорят, у него было человеческое лицо, и он даже что-то говорил им. В любом случае, сейчас проверить достоверность этих слухов уже не представляется возможным.

Корнелий, невольно поежившись под взглядом инквизитора, откинулся на спинку кресла, казавшегося в сравнении с размерами стратега детским стульчиком.

- И ты позвал меня сюда, чтобы рассказать байку о медведе с человеческим лицом?

- Знаю, для тебя всё это выглядит именно так, но готов поспорить, что еще пару недель назад собирался сделать кое-что важное, вылетевшее затем у меня из головы. Считай, что приехал погостить, отдохнуть и набраться сил для борьбы с врагами Антартеса. Ты ведь хотел сосватать за мою младшую дочь этого Кеммана, он здесь?

- Надеюсь, это не старческий маразм, брат, потому как даже у меня в моем возрасте «что-то важное» из головы еще не вылетает. Буря разделила нас во время переправы, поэтому, боюсь, Маркус немного задерживается.

- Мелисса, дорогая, не стесняйся так, ты ему наверняка понравишься. Как и он тебе, - рассмеялся Корнелий, заметив смущение сидевшей неподалеку на низкой лавочке девушки, - во всяком случае, от твоего дяди я слышал об этом человеке много хорошего.

- С удовольствием остался бы еще на некоторое время, но меня ждут неотложные дела в Каррасе, поэтому познакомлюсь с твоим Маркусом в Морхейме.

- Увидимся там, брат, - задумчиво кивнул Августин, провожая удаляющуюся фигуру стратега.

Спустя пару часов дверь кабинета снова открылась, впуская золотистые лучи осеннего солнца и вечернюю прохладу, напоенную запахами мокрой земли и прелой листвы. На пороге стоял мужчина в испачканной дорожной одежде с блестящими в таком освещении серебром глазами.

- О, позволь представить тебе младшую дочь стратега Ауреваля и мою двоюродную племянницу – Мелиссу Дука, - а этот благородный человек, дорогая моя, как я тебе и рассказывал, Маркус Клавдий Кемман – командир Терасариев и мой ученик…