Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

В Ордене знали: Антартес оставил свой народ уже очень и очень давно, и непонятно было, умер старый бог или ослаб, не способный ни слова сказать своим подданным. Боги умирали и раньше, однако секреты их происхождения оказались надежно сокрыты в глубине веков, и никто уже не найдет сейчас подобных тому свидетельств. Однако человеческое происхождение богов – не секрет, и в Книге Антартеса об этом говорится прямым текстом. Есть Творец – и он вечен, он – абсолют, вне человеческого познания и не нуждающийся ни в чьей вере, боги же – лишь избранные им люди, могущественные, но смертные, призванные защищать свои земли и заботиться о душах умерших. Не зря покровитель империи всегда изображался в виде огненной птицы – Феникса, насытив этим образом искусство и культуру народов, живущих под его знаменем. Если простые люди узнают о смерти своего покровителя, империю ждут темные времена: только именем Антартеса возвращалась она к жизни раз за разом даже после полного уничтожения, простояв таким образом больше двух тысячелетий, уходя корнями в глубь веков, когда люди только-только изобрели письменность и смогли изложить первые божьи законы на каменных обелисках древнего Клемноса.

Предаваясь воспоминаниям, я тщетно пытался вновь забыться сном, но раз за разом боль от касания божественного пламени всплывала яркой вспышкой, впивалась в меня, стоило только закрыть глаза. Пугало сказал: «Мы встретимся в реальном мире». Интересно, каким же образом произойдет эта встреча? Мне не хотелось думать ни о чем, связанном с его жутким образом, однако я не мог заставить себя остановить стремительно несущиеся мысли: в них крылась разгадка какой-то невероятной и немыслимой тайны. Пугало жаждал моей ненависти, но зачем? В его словах нет ни единой доли смысла, только безумие, древнее и бессмысленное. Всю жизнь он внушал мне ненависть, приписывая себе, а иногда и совершая лично все дела, принесшие мне неисчислимые беды. Так, по крайней мере, мне всегда казалось. Насылал кошмары и чудовищные видения, заставляя переживать события прошлого снова и снова, а затем лишь грустно признавался в необходимости этих зол, будто выплывая на поверхность своего сумасшествия.

Я резко поднялся на ноги, не в силах больше выносить эти навязчивые мысли, и решительно направился на поиски Альвина, затерявшегося где-то среди этой кучи-малы. В этот ранний час бодрствовали только стражи стратега и слуги-рабы, тихо и незаметно убирающие следы бурной ночи. Тело друга нашлось в двух десятках ярдов от входа: видимо, он пытался добраться до хозяина торжества, выпивая всё вино, встреченное на пути, но закрома Корнелия всё-таки одержали победу. Двое рабов дотащили Альвина до его паланкина, и я отправил их к себе домой, наказав закрыть в комнате и не давать выпивки ни под каким предлогом.

Нежно потрепав Хлыста, почищенного и накормленного конюшими стратега до отвала, я пустил его резвой рысью по направлению к обители Темного Отца, секте, гонимой по всей империи и почему-то буйным цветом разросшейся здесь, в самой северной точке страны. Впрочем, судя по намерениям стратега, процветать ей осталось совсем недолго. Несмотря на всё миролюбие приверженцев этого малого ответвления учения Антартеса, их наиболее яростно преследовали во время Ночи Очищения, и потому встретить последователей Темного Отца где-то кроме Морхейма теперь представлялось довольно затруднительно.

По всему известному миру люди молились разным богам и идолам: где-то духам леса или пустыни, в других местах – кровожадным богам войны или богиням плодородия. Здесь же, на самом краю заселенных земель, близ подножий древних гор Трора молились Смерти. Культ Темного Отца не отрицал веру в Антартеса, однако вместо Творца они почитали Смерть, как исконную силу, довлеющую над всем миром, а вернее, Отца-Смерть, представленного в их странной культуре хоть и безликим, но почему-то мужчиной. Тогда как весь мир задумывался над тем, кто сотворил Хвилею, небесное светило и Близнецов, людей, животных, горы и леса, культисты задумывались только над тем, как всё это должно умереть. Для них первична тьма, а не свет, попытка жизни выхватить у царства смерти несколько лишних мгновений, прежде чем погаснуть. Вся материя в этом мире – не более чем искра потухающего костра, и солнце и земля, в конце концов, перестанут существовать, уступив место бесконечной и всепоглощающей темноте небытия и Смерти. Какая-то логика была в их учении, но я никогда не увлекался даже верой в небесного защитника империи, казавшегося для большинства людей единственной существующей истиной, чего уж говорить про многочисленные культы, секты и пантеоны мелких богов, разбросанных по необъятным просторам самого древнего государства мира.

За время моего пребывания в Морхейме я успел получить достаточно сведений о тех людях, с которыми хотел встретиться, но знакомство с ними началось уже очень и очень давно, еще со времен, когда я был младшим инквизитором в Приорате Стафероса. Что-то о местных служителях я узнал от Альвина и слуг, что-то – от Мелиссы, но в общем и целом никакой тайны здесь не было: молились Отцу почти так же открыто, как и Антартесу, и мне оставалось только гадать, чем же всё это не понравилось стратегу.

Главным храмом культа, если его можно так назвать, испокон веков служили развалины древнего города на северо-западе Морхейма. Когда-то в столице Ауреваля проживало более сотни тысяч человек, десятая часть Стафероса в его лучшие годы, теперь же, после долгих лет упадка, город только-только начал оживать, и насчитывал на данный момент едва ли половину от прежнего числа жителей. Естественно, чуть ли не третья часть Морхейма оставалась незаселенной и разрушенной временем: старые виллы, храмы, арены, театры, форумы и бани, бордели, мастерские, склады, рынки и административные комплексы обветшали настолько, что даже нищие и бродяги опасались селиться в старой части города, грозящей с минуты на минуту обрушиться. Здесь служителей Отца никто не беспокоил, как не беспокоили и они сами наиболее впечатлительных граждан своими странными ритуалами. В катакомбах старого кладбища под обрушившимся храмом Антартеса эта братия пустила свои корни. Если верить слухам, подземные туннели, идущие от старых захоронений, пролегали под всем городом, откуда культисты время от времени выходили на поверхность и забирали прямо из постелей несчастных своих жертв, которым предстояло умереть на алтаре их странного бога. Ими пугали непослушных детей, рассказывая, как люди в черных балахонах вылезают по ночам из колодцев канализации старого города и безошибочно находят тех, кто с утра не доедает положенную порцию каши, забирая навсегда в свои темные гробницы. Однако культистов никто из их недоброжелателей не трогал, хоть их и старались обойти стороной.