Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

- Ты вмешиваешься в паутину мира духов и тем самым разрушаешь наш мир, - пожал плечами Шеффе, оглашая результат своего перевода, - видимо, всё еще злится из-за того случая с их деревом.

«Быть может, она не так уж и неправа» - подумал я. Но откуда ей знать, что я сделал? Неплохо было бы поболтать с ней без лишних ушей. Жаль, я не могу поговорить с ней без помощи переводчика. Пока кемет лишь смеется над глупыми, по его мнению, бреднями этой странной женщины, но стоит мне всерьез начать ее допрашивать, он сразу почует неладное, и тогда не избежать мне неудобных вопросов. Меж тем дикарка всё говорила и говорила, поглядывая то на меня, то на Шеффе, будто пытаясь убедить в чем-то.

- Говорит, убирайтесь поскорее из нашего леса и там творите свои непотребства, иначе скоро весь их народ придет на расправу с нами, и никакие темные силы нам уже не помогут, - почесав бороду, старательно перевел кемет, отсекая каждое слово.

- Не такие уж они и неразумные, как я подумал. И даже язык их вполне располагает к свободной коммуникации.

- Вовсе нет, - отмахнулся кемет, - дело проще, чем две палки: в нескольких их звуках можно зашифровать любое слово. Проще говоря, основа их речи – семь основных звуков, обозначающие на имперском либо определенные буквы, либо определенные слоги. Нужно только понять, какие именно, и получится нечто вроде ключа ко всему их языку, только для каждого языка он разный, но принцип одинаковый.

- И ты нашел этот ключ?

- А то! – гордый за собственный ум, Шеффе расплылся в широкой улыбке.

- Сможешь записать, какой звук что обозначает?

- А вот писать-то я и не научился, - тут же поник кемет, - могу так, на словах рассказать, если очень нужно. Но зачем тебе это? С этими зверями только на языке силы нужно разговаривать…

- Так нужно. Скажи ей, что мы отпускаем ее сородича, а ей самой придется некоторое время путешествовать с нами. Затем, когда мы выйдем к Гелему, я обещаю оставить ей жизнь и отпустить обратно.

Шеффе неохотно, но перевел мои слова дикарке, отчего глаза ее удивленно расширились, и рот приоткрылся в испуге. Однако посмотрев на моё спокойное и расслабленное лицо, она, видимо, успокоилась: пытать и насиловать ее никто не будет, по крайней мере, в ближайшее время.

- Выдвигаемся через час, будешь на ходу рассказывать мне, что к чему. Предвосхищая твои вопросы, отвечу: эта дикарка с большой долей вероятности обладает ценными для меня сведениями, которые тебе, Шеффе, знать необязательно. Я хочу узнать всё необходимое самостоятельно.

Кемету ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть, проглотив рвущиеся с языка вопросы. Для него я был и остаюсь просто странным имперцем, который время от времени выкидывает нечто чудное, как и в этот раз. Пусть думает так, как пожелает, но знать об Изнанке ему совсем не нужно, впрочем, как и всем остальным. Мало ли как среди кеметов воспринимают людей с подобными способностями, в конце концов, судя по имеющимся у меня сведениям, ни одного шамана среди соплеменников Шеффе после интервенции Ордена в живых не осталось. Причем, сами же кеметы и выдали их в жадные руки инквизиции, обменяв на одежду, драгоценности и безделушки. Материальные ценности у этих людей оказались почему-то ценились жизней своих братьев и сестер, и в этом они не находили ничего предосудительного. Сколько я ни пытался дознаться до причины подобного жизненного уклада, каждый раз лишь натыкался на стену непонимания со стороны кеметов. Ценить нужно только ближних родственников: отца, мать, братьев, сестер да еще хороших друзей. Остальных не грех и предать, пусть они хоть трижды кеметы. Незнакомцы и малознакомые люди для них хуже врагов и даже люди, принадлежащие одному клану, по сути, чужие друг другу.

Отряд пообедал и, собрав вещи, погрузился на коней. Впереди еще несколько светлых часов, а значит, нужно успеть преодолеть как можно большее расстояние, и убраться от жаждущих мести дикарей как можно дальше. Через неделю мы выйдем к Гелему и сможем передохнуть, но пока что необходимо максимально сосредоточиться и быть готовым ко всему.

Дикарю зашили рану, обработав ее подогретым вином и наложив чистую повязку, а затем отпустили восвояси. Он затравленно озирался по сторонам, не осознавая происходящего и погрязнув, по всей видимости, в мыслях о смерти, но затем немного пришел в себя и огромными скачками помчался вниз по склону под улюлюканье кеметов и смех рыцарей. Не смеялись только я и Альвин, напряженно провожающие взглядом косматое тело не то человека, не то зверя. Пленницу погрузили на смирную маленькую кобылу Ррека и крепко привязали к седлу, больше опасаясь не побега, а того, что она сверзнется, не удержавшись, и сломает себе шею. По пути Шеффе рассказывал мне о своём ключе к шифру языка этих дикарей, в самом деле оказавшемся невероятно простым, но требовавшим определенной сноровки. Я записал на клочке бумаги небольшую шпаргалку и заучил звуки, составляющие основу примитивного, но невероятно понятного языка. Для этого я обозначил звуки определенными символами, и составил таблицу из комбинаций, обозначающих ту или иную букву или даже слог в общеимперском. Язык этот и в самом деле, немного поразмыслив, можно было перевести на любой другой язык мира, а научиться ему и вовсе не составило никакого труда. Вначале я записывал слова, составляемые с помощью шпаргалки, путаясь в непривычных звуках, но к вечеру я достаточно прилично овладел этим нехитрым делом, и обходился уже без помощи бумаги.

Кеметы, постоянно разведывающие местность вокруг, докладывали о небольших группах дикарей, следующих попятам, но воинственный пыл их утихал с каждым часом, и они больше уже не решались даже близко подходить к нам, держась в часе-двух пути позади. Я запретил разведчикам отстреливать преследователей, но проверить исполнение моего приказа, конечно же, никак не мог. Своенравные кеметы наверняка только и делали, что охотились на дикарей, и вскоре те окончательно отстали, оставшись далеко позади. На ночной стоянке я всё так же решил не пренебрегать безопасностью и выставил дополнительные дозоры, отправив кеметов на наблюдательные пункты на периферии лагеря, где охотники, замаскировавшись, буквально слились с окружающим лесом и без отблесков костра могли спокойно следить за окружающим лесом.

Вместо угрюмых елей, закрывавших собой весь дневной свет и мешавших нормальному продвижению отряда, здесь росли березы и сосны, древние и огромные, кое-где тронутые следами пожара, и потому обзор местности оказался не так затруднен, как на месте нашей предыдущей стоянки. В ближайшем ручье набрали воды, и на нормальном костре приготовили свежую порцию мяса из подстреленного по пути оленя. Из овощей и солонины сварили густую похлебку, из собранных трав – отличный чай, чем-то похожий на имбирный. Поужинав, половина отряда тут же отправилась спать, скрывшись в недрах палаток, я же, обрисовав ситуацию Альвину, вместе с ним отправился на переговоры с пленницей, привязанной неподалёку.