Наталья Филимонова - Нога судьбы, или Истории, рассказанные за чашечкой кофе

Окончательно подкосил его все-таки любимый мотодельтаплан. Виталик надеялся слегка успокоить расшалившиеся нервы, покружив немного над летным полем.

Признаться, первой моей мыслью было спалить к лешему эту адскую машину. Особенно когда я вспоминала фоточки Леночки. Это было бы эффектно и красиво. Но потом я все-таки нашла более экологичное решение, без лишнего дыма и в меру изящное. Не понимаю, чему он так огорчился. Я считаю, что цветочки, растущие из приборной панели (или как она там называется?), и роскошный букет вместо ручки управления – это элегантно и со вкусом. Но ему, кажется, не понравилось. Не угодишь этим мужчинам.

Я смотрела на своего уже бывшего жениха и понимала, что он совершенно мне неприятен. И как только я могла с ним прожить столько лет, да еще и детей планировать? Но главное – моя жажда мести почему-то все еще не была удовлетворена. Как будто чего-то не хватало, какого-то последнего штриха.

Я встала, в задумчивости обошла свой стул и облокотилась о его спинку.

– Я уничтожен, просто уничтожен, – повторял Виталик, сгорбившись на табурете, а потом поднял глаза на меня. – Ты думаешь, я сошел с ума, да?

Признаться честно, больше всего он в этот момент походил именно на безумца со своими трясущимися губами и блуждающим взглядом.

– Нет, милый, – вздохнула я. – Я думаю, что ты козел. И ты смертельно мне надоел.

И только как следует огрев его стулом, я ощутила наконец полное удовлетворение от сделанного. Стул – отличное орудие возмездия, скажу я вам. А Виталик жить будет. Даже женится еще наверняка. Но точно не на мне – это факт. Сочувствую я, откровенно говоря, этой несчастной.

– Я на минутку. Попудрить носик, – я поднялась из-за стола и направилась к туалету – благо в этом кафе я была уже не раз и искать мне ничего не нужно было. Проходя мимо, отметила про себя, что за соседним столиком остался один Константин, с удовлетворенным видом складывавший бумаги в папку.

Два туалета, демократично не разделенных на мужской и женский, располагались друг напротив друга в маленьком коридорчике, выход в который находился в конце зала. Подергав ручку одного из них, я убедилась, что там занято, и зашла во второй.

Завершив свои дела и вымыв руки, я ненадолго замерла перед зеркалом, вглядываясь в свое отражение. Тушь на одном глазу слегка потекла. Я досадливо хмыкнула. Зря я вообще рассказывала всю эту историю… до сих пор вспоминать ее обидно и болезненно, слишком мало времени прошло.

Извлекла из держателя влажную салфетку и вытерла глаз. Не глядя, швырнула салфетку в направлении урны, стоявшей возле входной двери. Придирчиво осмотрела себя еще раз. Да вроде бы все в порядке? Шмыгнув носом напоследок, я развернулась к двери и рывком распахнула ее. А в следующую секунду моя нога резко поехала назад. Похоже, я все-таки не добросила салфетку до мусорки. Должна сказать, влажная салфетка на кафельном полу работает ничуть не хуже банановой шкурки. Взмахнув руками, я полетела вперед, однако зацепиться за дверной косяк не успела – и влетела лицом прямиком во что-то… точнее, кого-то определенно живого, кого-то, кто попытался подхватить летящую, как снаряд, меня. Всем весом я налетела и толкнула его – и мы не растянулись по полу только по причине узости коридора.

– Простите, – я подняла глаза, чтобы уткнуться в насмешливый взгляд Константина. Вот ведь леший! Впрочем, кажется, сейчас его хорошее настроение не могла испортить даже я.

– Вы бы, по крайней мере, определились – вы пытаетесь меня убить или изнасиловать? – произнес он, выпуская меня из объятий.

– Чтооооо?! Р-размечтались! – я буквально отпрыгнула от него и, не найдя, что еще сказать, гордо развернулась в сторону зала. В конце концов, я ведь уже извинилась!

– Ты там не заснула, часом? – раздался неожиданно голос Жюли из моего кармана. Я нащупала зеркальце. Прррекрасно! Крышка отвалилась. Теперь буду удивлять людей искусством чревовещания, если кто-то захочет со мной связаться.

Как оказалось, подруги без меня продолжали прерванный разговор.

– Вот и я так думаю, – кивала Жюли. Заметив меня, она сообщила: – мы как раз о тебе говорили.

– Не сомневаюсь, – я уселась на свой стул. – Надеюсь, все только хорошее?

– Еще бы, – хмыкнула Арису. – Видишь ли, я все-таки не понимаю, ну что это за дурацкая навязчивая идея, в конце концов? Ну проклятие, да. Ну не вышла ты замуж… ладно, все женщины твоей семьи не выходят замуж. Ну и что? Мои родственницы тоже редко до замужества снисходят. Да мне каждый день по три предложения руки и сердца делают. Мне просто это не надо. Я и так вполне счастлива.

За соседним столиком Константин взял свой стакан, чтобы допить его. Кажется, он собирался наконец уходить. Я не отказала себе в удовольствии, в последнюю секунду заменив содержимое его стакана на капустный рассол, и с удовольствием пронаблюдала за сменой сложных выражений на его лице.

– А может, просто стулом его? – негромко подсказала Жюли, усмехаясь.

Я мотнула головой и отвернулась так, чтобы не видеть больше соседнего столика.

– Счастлива… в этом-то все и дело. Никто из моей семьи не счастлив. И не будет, пока я… ну или кто-нибудь из нас не выйдет замуж. В этом и есть суть проклятия.

– Ты никогда толком о нем не рассказывала, – Арису смотрела на меня в упор. – У нас как раз еще есть время… раз уж сегодня день историй.

Я обвела подруг взглядом.

– Ладно. Слушайте еще одну историю – самую давнюю…

Если две колдуньи поселяются рядом – добра не жди, так люди всегда говорили. Но Ягенка и Василинка дружили с детства. И точно знали – две ведьмы всегда найдут между собой общий язык. Если, конечно, делить им нечего.

Им, Вещунье и Привратнице, делить было нечего.

У Василисы был дар Слова. В поселке ее с малых лет любили и уважали. Девки к ней погадать бегали, о судьбе пытали. Старики – и те за советом на поклон ходили. Все знали: Василисино слово дорогого стоит, зря вещунья говорить не станет. Благословит посевы – три года неурожая не жди. Соединит влюбленных – никакая разлучница того союза не разрушит. Крепко слово вещуньи.

Ягенки, отшельницы лесной, сельский люд сторонился. Грамотная, книги читает, травы сушит – известное дело, ведьма. Да и станет ли добрый человек сам-один селиться, с нечистью лесной водиться? Так судили селяне. Зла, впрочем, Привратнице никто не чинил – и то хлеб.

Когда родилась Василинка, ликовал весь поселок – новая премудрая вещунья на свет появилась! Полетела счастливая весть по всему княжеству и за его пределы – на поклон и совет к здешним вещуньям люди порой издалека ходили.

Когда родилась Ягенка, радовались только ее родители – и лес вместе с ними. Да и мало ли этого – родиться в любящей и счастливой семье?