Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

А вот в небе… поднявшись в этот светящийся вольный простор, ощущая рядом биение природной магии шхарта и его чувства, как продолжение собственных чувств…

“Ниллима. Кажется, я незаметно задолжал тебе гораздо больше, чем думал раньше.

Спасибо, наставница. Спасибо!”

Только одно омрачало искристую, доселе неведомую радость, усиленную неожиданно лёгкой победой над старым страхом: Сорх летел в Лабиринт, чтобы найти Кобьера… или, на худой конец, хотя бы слабый след этого вероломного поганца.

Не самый радостный повод, да.

“С другой стороны, будет время и повод повидаться с Жанкарном. Давно хотел потолковать с ним насчёт кое-каких тонкостей в использовании артефактов… а если удастся выпросить у него перчатку с заклятьем Туманной Руки, как у Ниллимы, — совсем хорошо выйдет.

Гм. А он вообще знает это заклятье?

А, не важно. Не знает, так научу”.

Настроение снова поползло вверх, и потому в Крыло Верхних Путей смесок прибыл в самом что ни на есть радужном настроении. Даже необходимость раза так в три сократить свой текущий потенциал, чтобы ненароком не поразить многочисленных знакомых слишком быстрым ростом личной Силы, не согнала с его физиономии вполне искреннюю ухмылку. В конце концов, этот самый потенциал в случае чего можно быстро, всего за несколько бун, довести до максимума — на то и существует висящий в петле у пояса жезл-накопитель…

Но Лабиринт быстро продемонстрировал, что искренность в его тоннелях и переходах не котируется. Точнее, котируется не самым приятным образом.

— Чего лыбишься, урод? Зубкам в пасти тесно стало?

“Ну вот, магию поубавил, а спину согнуть забыл. Нехорошо”.

— Благородная танш сарье, безусловно, права… со всем почтением готов признать, что у неё зубов гораздо больше! — прострекотал Сорх и вовремя юркнул в боковой проход, для громоздких туш встретившейся пары вуллан несколько узковатый.

— Да ты!!..

— Оставь уродца, сестра. Нет смысла за ним по крысиным лазам бегать.

“Сказал бы я, кто тут урод… моральный. А то и продемонстрировал, что острота зубов важнее количества. Скажите спасибо, что уроду жаль на вас время тратить, выползки смрадные. Увы, все мешки спеси одной палкой не проткнёшь”.

Но неприятная встреча и привычная мысленная отповедь вдогонку не сильно испортили Сорху настроение. Более того: спустя пару нохх он и думать забыл про тех двоих вуллан, что стало ещё одним неосознаваемым признаком изменений в характере смеска. Раньше он бы довольно долго исходил бессильной злобой, скроив подобающую мину, да и дерзить в ответ даже намёком не посмел. Ну а теперь…

Он обрёл новую Силу и, что важнее, познания в магии. Он дрался с Погонщиками — или, во всяком случае, не сбежал от них, как другие, начиная с Зарма. Он сумел бы прикончить в круге ту вуллан. Возможно, даже в том случае, если бы она вышла на бой вместе со своим родственником, таким же молодым, но чуть более рассудительным. А раз так — стоит ли нервничать по поводу того, что ляпнула эта толстощёкая дура?

Вот именно.

Так что пусть живёт. Не до неё сейчас.

И вообще: доблесть бывает разная. Как Ниллима говорила, доблесть воина очень сильно отличается от доблести разведчика. Бегство от пары благородных этой последней ущерба не нанесло. Так что тем более не стоит вспоминать о них.

И Сорх не вспоминал.

Зато кое-что другое постучалось в двери его памяти, и он от избытка чувств даже хлопнул себя по уху раскрытой ладонью.

“Вот же ж балбес плосколобый! Наставница что говорила насчёт рожи, а? Вот именно.

Всё-таки дурной из меня покамест разведчик. Малоопытный и растяпистый. Это надо было додуматься: потенциал убавил, а иллюзию на зубки свои приметные и на прочие выступающие элементы физиомордии не наложил. Несмотря на фактически прямой приказ!

Эх, Сорх, Сорх… вот кто ты после этого есть, а?”

Однако с наложением иллюзии — тем более такой, какую просила изобразить Ниллима, динамической или, проще говоря, подвижной — имелись сложности. То, что смесок знал нужные рунные связки в основном теоретически и никогда ещё не применял их к себе, полдела. Хуже, на его вкус, то, что он не очень-то представлял, как именно надо отражать мимику реального лица на иллюзорной “маске”. Опять-таки, какую “маску” лучше выбрать? И где добыть зеркало, чтобы убедиться в адекватности результата?

С последней проблемой Сорх разобрался быстрее всего. Нашёл отнорок подальше от глаз случайных прохожих, заканчивающийся тупиком и с полом, покрытым слоем пыли изрядной толщины. Набросил на вход в отнорок простенькую и “тонкую”, едва ощутимую даже его собственным магическим чутьём, сигналку. И наложил на часть стены чары “ледяного зеркала”. В именно таком заклятии особой необходимости не было, ему требовалась просто отражающая свет поверхность, а не фокус-плоскость одноразового рунного аркана. Впрочем, тающее по полном исчерпании вложенного заряда “ледяное зеркало” удобно ещё и тем, что все остаточные следы магии буквально утекают с талой водой. Раз уж прокололся, продемонстрировав в Крыле Верхних Путей настоящее лицо, — надо хоть колдовать так, чтобы оставить минимум следов.

“Ладно. Начну по порядку. Кого бы мне изобразить? Желательно, чтобы прятать Силу не требовалось и чтобы всякие там благородные не особо приставали… а ещё — чтобы даже самые чуткие сарье не спешили показывать пальцем и, подскакивая от радости, пищать: смотрите, вон идёт смесок под иллюзией!

Ну, кого же изобразить?

Ага. Какой вопрос, такой и ответ. А клеймо замаскирую… да. Именно так”.

Пара нохх на доработку придуманного облика — и Сорх криво улыбнулся своему новому фальшивому отражению. Из “ледяного зеркала” на него смотрел суровый пограничник-харав, чьи левая рука и шея скрывались под лёгкими, нарочно ослабленными повязками (ибо ожоги ни один нормальный целитель туго бинтовать не станет). Щёку, висок и не забинтованную половину предплечья покрывали свежие, ещё не начавшие лопаться волдыри. За наведёнными запахами обожжённой плоти и противовоспалительной мази собственный запах Сорха искажался до полной неузнаваемости. И хорошо. Хорошо.

— Никакая это не иллюзия, если кто заинтересуется, а вовсе даже обезболивающее плетение, — сообщил он отражению, губы которого задвигались в такт. Уши дрогнули, на первый взгляд тоже вполне натурально. — Так. Голос сделаем пониже и погрубее… вот так примерно. Да. Хм. И стиль речи поправим. В сторону этакой суровой краткости, как будто бы из бронзы чеканенной. “На пограничье движется новая Орда. Но наши сарье отведут беду. Не сомневайтесь!” Хм. Хм. Ай да Сорх… то есть Хорс. По прозвищу… хм… Ушан. Почему именно Ушан? А потому, что любит отрезать уши. И съедать. На глазах у поверженного обладателя ушей. Брр! Какой жуткий тип… и чувства юмора — ну ни малейшего. По глазам видно.