Анатолий Нейтак - Эмиссар: Трансформация [СИ]

Ещё один необходимый компонент: заклятье, частично объединяющее восприятие сарье и специально созданные контуры составного артефакта. Тонкий и сложный компонент, правильное использование которого оставалось невозможным без кое-каких дополнительных хитростей. Хотя уж кто-кто, а Жанкарн, довольно долго подбиравший заклятье, а потом постигавший эти хитрости на собственном опыте, отлично знал, что к чему, как и зачем.

Над ближней из двух штуковин возникло облачко дрожащего, туманного света. Любой, кто вздумал бы понаблюдать за ним со стороны, ничего больше и не увидел бы. Но для артефактора (и только для него одного: ещё одна, последняя предосторожность) этот дрожащий свет воспроизводил весьма чёткую картинку: его же мини-мастерская, но из точки под самым потолком. А точнее — находящейся ровно в трёх локтях над дальней из двух "штуковин".

Короткой мысленной командой Жанкарн настроил артефакт на аурное сканирование и сместил фокусную точку в нужном направлении, к спальне Ниллимы. Беспрепятственно пронизав стены, призрачное око зависло под потолком, выше и чуть в стороне от младшей ученицы.

“Лежит… всего лишь лежит? Ой, что-то не верится…

Так. Что там с потоками Сил? Никакой заметной активности по всем спектрам… Странно. А если снять эмоциональный рельеф?

Ого. Вот это номер. Что это с ней творится-то? Почему она..?”

Чтобы убедиться в точности украдкой добытых сведений, Жанкарн переключил артефакт в едва ли не самый бесполезный диапазон. Теперь призрачное око выдавало почти ту же картину, какую мог бы дать обычный, не магический глаз, если бы его обладатель висел под потолком спальни Ниллимы. Полукровка оценил фигуру девушки, лежащей на спине с руками, сложенными на животе — так, словно у неё болел желудок. Резко приблизил лицо, занявшее почти всё поле зрения… вздрогнул, как от ядовитого удара живой плети, выключил артефакт, тряхнул головой, начал разбирать своё шпионское устройство…

Поздно.

Забыть вид двух влажных дорожек на чужом лице Жанкарн уже не мог.

Ниллима

Давно уже ей не приходилось отдыхать традиционным образом. То бишь спать. Строго говоря, с тех пор, как число её обликов увеличилось до трёх, она (с подачи Соседа) ни разу и не ложилась. Усталость плоти исчезала при смене обличий, медитации обновляли дух, возвращая остроту мыслям и свежесть ощущениям… но какое-то подспудное напряжение, видимо, всё-таки копилось. И накопилось его немало. Во всяком случае, проснувшись на ложе, покрытом спальным мхом, Ниллима почувствовала себя словно заново родившейся.

Даже разговор, предшествовавший сну, теперь казался… нет, не маловажным. Просто — уже совсем иным. Вплоть до того, что собственная реакция на слова и на транслируемые Соседом ощущения казалась логичной, естественной, отчасти даже простительной — но слишком резкой.

Нет, ну что он сказал такого уж нестерпимо обидного? Чистая правда, без прикрас…

Хорошо же. На факты не обижаются, факты учитывают и реагируют на них. Я вела себя недостаточно умно? Плохо просчитывала последствия своих действий (а если быть честной, то и вовсе не просчитывала)? Что ж, буду просчитывать. Соседу нужна умная ученица? Буду умной.

О, ещё как буду!

Приняв решение, Ниллима перешла от мыслей к действиям.

Начав с Раскрытия Связей, она некоторое время перебирала спектры Сил и модели восприятия. Смещала границы аурной чувствительности, экспериментировала с масштабами наблюдаемых объектов. Раскачка энергетической составляющей Дара с некоторых пор, по достижении “первого естественного порога”, практически не приносила ей пользы, поэтому она перешла к упражнениям с сенсорикой. Благо у этой грани Дара, если верить Соседу, естественные границы чрезвычайно широки и потому трудно достижимы: “Даже если ты будешь тренировать восприятие постоянно, то достигнешь первого порога не раньше, чем спустя десяток бирелл, а то и через пару ванаг”.

Закончив с “утренней разминкой”, Ниллима раскинула следящую сеть.

Самая первая следящая сеть, которую она сплела после исцеления Братца, не выдерживала ни малейшего сравнения с этой. Теперь-то, зная об основах механизмов магического восприятия и худо-бедно владея рунными связками, Ниллима могла создать плетение в сотни, в тысячи раз более стабильное. А ещё — во столько же раз более плотное, не требующее неустанного внимания с её стороны… и при всём этом заслуживающее высочайшей отметки за незаметность. Нынче её следящая сеть, словами Соседа говоря, “ориентированная исключительно на пассивный сбор информации”, могла быть обнаружена только при активном прямом контакте с аурой, да и то с трудом. Не говоря уже о том, что в случае этого самого прямого контакта отдать приказ на распад следилки — дело долей бун (возможность быстрого самоуничтожения в заклятье также предусматривалась). А там — поди, догадайся, что это было и для чего оно предназначалось!

Следующим пунктом программы стало выделение Лица. Итак, я-она — дикая ведьма, которую заклеймил аж сам Смотритель. После отдыха она-я бодра, полна сил и преисполнена решимости занять подобающее место в иерархии Лабиринта… впрочем, про подобающее место — потом, а сейчас она намерена учиться. Причём как можно лучше.

С самых основ, да.

Вскочив с ложа, готовая ко всему Ниллима отправилась в бассейн. А когда вернулась, обнаружила, что Жанкарн заканчивает установку в её спальне “вечных” светильников.

— Вот, — сказал он, словно отвечая на вопрос, хотя его никто ни о чём не спрашивал. — Ты же вроде привыкла жить на поверхности? Теперь хотя бы свет у тебя будет…

— Ты словно оправдываешься за что-то, лан куратор. За что?

— Я просто не хочу, чтобы ты пла… э-э… хочу тебя порадовать.

— Тогда покорми меня, — потребовала Ниллима, сильно смягчая жёсткость слов прищуром, улыбкой и интонацией. — Голодна, как сурках мертвеца!

— О! Да, конечно. Пойдём. И… постарайся запомнить дорогу.

— Не беспокойся, запомню.

Многим молодым сарье наука ориентации в Лабиринте не давалась на протяжении многих бирелл. И ничего удивительного: в конце концов, общая длина всех его проходов, лестниц, галерей и шахт, от естественных и до пробитых при помощи магии, превосходила всякое воображение. Распутавший сумасшедший клубок ходов Лабиринта и вытянувший получившуюся нить в одну линию обнаружил бы, что эта линия длиннее большой оси силгама.

Запомнить ВСЁ это? Проще поседеть!

Так что молодёжи приходилось выкручиваться — ведь, как поведал Сосед, спрашивать дорогу у старожилов считалось равносильным признанию собственной глупости и бессилия. Кто-то пользовался для лучшей ориентации заклятьями, кто-то создавал магические карты и путеводители, кто-то полагался на систему маячков… короче, каждый выходил из положения, как мог. Вплоть до использования зелий, временно обостряющих зрительную память и способности к ориентации в пространстве.