Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Ко мне обращаются только поистине богатые жители Ехо. И им нужны гарантии абсолютной сохранности их вещей…

— Мы это понимаем, — перебил его до этого внимательно слушавший рассказ Джуфин, — учитывая последние события, я думаю, вам будет непросто подобрать новую клиентуру.

— Ах, да, — торопливо согласился наш собеседник, — не каждый теперь рискнёт обратиться ко мне, чтобы сохранить свои фамильные реликвии, или какие-нибудь иные ценности. И именно поэтому, в том числе, я готов приоткрыть завесу таинственности над моим драгоценными методом.

— Обещаем вам, что в ближайшую дюжину десятков лет, я не планирую заняться иным ремеслом, помимо того, которым занимаюсь сейчас, если только на меня не накинется дюжины три самых злых и коварных волшебников Еха разом, применяя при этом неизвестные никому заклинания из тайных библиотек Его Величества Гурига, уворачиваясь с ловкостью гепарда от моих ядовитых плевков, да к тому же предварительно связав и обездвижив всех до одного моих друзей, а после превратят меня в дикую яблоню, которая будет приносить свои плоды на радость придворным министрам и лично старому каверзнику Бубуте на пару с модником Мелифаро. Но ведь вероятность этого исчезающе мала, не так ли Джуффин? — подмигнул я другу, и тот радостно закивал.

— …Нуу или… Или сам король Гуриг разгневается на меня настолько, что выгонит меня с моего насиженного кресла, что в сумме составляет квадратный корень из прошлой вероятности.

— Примерно так, подтвердил Джуффин, и я заметил, как он осторожно прикрыл рот ладонью, видимо похихикивая над моим разыгравшимся остроумием.

— В первом случае мои друзья будут выводить хвалебные заупокойные рулады над моим бренным телом, во втором случае… Буду заниматься проверкой местных ванн успокоения на предмет их пригодности для отдохновения изнеженных тел эстетствующих аристократов и придворной знати. Ну и уж куда я пойду в таком случае в последнюю очередь, это на какую-нибудь работу, связанную с использованием магии. Кто знает, возможно мой приёмник затаит на меня тайную обиду за оставленный в хаосе кабинет, а мне потом за это головой расплачиваться… Нет уж, увольте… Не хочу увольняться в ближайшую сотню лет. Так что за свой драгоценный секрет вы можете быть спокойны. Как слон из Кумона…

Я откровенно посмеивался, пока по ножке моего стула не прилетел мощный удар, в буквальном смысле не поколебав мои основания. Джуффин отлично знал меру шуткам, что меня в нем, собственно и привлекло, по настоящему.

Я чуть не поперхнулся от неожиданности, но с достоинством выдержал этот удар.

— Кхххм.. Итак… Джуффин откашлялся, и тем самым обозначил снова серьёзный тон беседы, — мы готовы услышать вашу самую страшную тайну.

Маг притих, словно раздумывая, а потом глухим, заговорщицким тоном начал вещать:

— В нашей семье был особый дар, проникать в самое сокровенное, самое скрытое. Интриги, загадки, устройство хитро умных механизмов. Прадед мучительно хотел увидеть в этом мире нечто чудесное и непознанное и разгадать его тайну, таким образом войдя в историю.

Именно с такой целью он поступил на дипломатическую службу ко двору короля, и, закончив учёбу, отправился в дальнее путешествие с целью получше обустроится в новых землях.

Своему сыну он постоянно слал письма в которых описывал диковинные обычаи различных народов, их странные обряды, их необычные украшения и манеру одеваться.

Внезапно письма прекратились, и сын, мой дедушка, естественно, стал переживать и беспокоиться. Оказалось, прадедушкин корабль таинственно исчез где-то рядом с зловещим Таранским пятиугольником.

Дедушка, вместе с экипажем, состоящий из тридцати матросов и дюжины дипломатов на королевской службе, пропал без вести.

Не было ни дня, чтобы мой дед не справлялся в морском ведомстве о их судьбе, но участь корабля, как и участь его экипажа была покрыта завесой тайны, пока одна рыболовецкая шхуна не сообщила про обнаружение сундучка из необычной, твёрдой, словно камень, породы дерева, запечатанной красной сургучной печатью.

Немало потрудились придворные волшебники, чтобы открыть этот артефакт, однако, несмотря на все усилия, этого им так и не удалось.

На шкатулке была выгравирована надпись: «От Кормоха Искателя, передать лично сыну». Далее шёл неразборчивый набор иероглифов.

Надо сказать, что этот Кормох и был моим прадедом. А послание, соответственно, предназначалось моему дедушке.

Прадед оказался хитрым малым. Шкатулка действительно не открывалась ни перед кем другим, даже дед долгое время не мог её открыть, пока не вспомнил тайный шифр, которому его в детстве обучил его прадед. Произнеся расшифрованное заклинание, мой предок смог открыть небольшой замок, но в шкатулке была ещё одна.

В итоге он открыл и эту шкатулку, совсем мизерную.

В ней он нашёл только странного вида бусы, которые были больше похожи на завязанные узелком верёвочке, между которыми были определённого размера промежутки. На дне шкатулки была книжица, а в ней зашифрованное письмо, примерно такого содержания:

«Дорогой сынок! Надеюсь ты вспомнил наш с тобой шифр, и именно ты сейчас читаешь это письмо, поэтому буду откровенен с тобой.

Я был не прав. Когда наша бригантина достигла бурных пляжей неизвестного мне города, когда матросы на носу корабля стали суетиться и бегать с верёвками в руках поправляя паруса для того, чтобы причалить к неизвестному берегу, я смотрел в серебряный окуляр бинокля, и вдруг я чуть не упал, отбросив оптический прибор в океан.

На берегу, разодетая в живые листья кустарника, медленно шла девушка, неся в одной руке горшочек. На груди у девушки был вытатуирован чудесного вида орёл.

В другой руке у красавицы висел странного вида венок. Я вначале было подумал, что это, о магистры, чьи — то небольшие, усохшие на солнце черепа.

Однако, слава королю, я ошибся!

Это были плоды какого-то местного дерева, крайне приторные на вкус, из которых люди этого острова делают лепёшки мондады. Но это я узнал позже. Когда мы приблизились к острову, нас обступили маленькие, крайне ворчливые, но проворные обитатели города, которые буквально краснели от негодования.

Как нам позже объяснили, это было совсем не от какого-то особенного предубеждения по отношению к чужестранцам, а по причинам абсолютно понятным для местных жителей, но неведомым нам, никогда не слышавшим про их особенную, историю и про их обычаи. Именно из-за этого нас чуть было не отправили на тот свет. Но слава королю, я смог подслушать разговор одного из стражников, который охранял нас в тюрьме, куда нас прямо с корабля, связав по рукам и ногам, отправили под присмотром двухметрового роста охранников.