Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Двери были открыты настержь, на окне стояла старая миска, с плавающими на поверхности дождевой воды лепестками.

Было заметно, что домик стоял без хозяев уже некоторое, пусть и не долгое время.

Джуффин прошёлся по двору, заглянул в древние, потом зашёл в слепой темный дверной проем.

Возвратился он уже через минуту, стряхивая с себя паутину.

— Никого тут нет. Да, это бы было через чур просто, пожалуй.

Маласки, дом которого мы сейчас осматривали, попросту испарился. Как не наблюдали мы и старушки, которая предстала нам в качестве этакого заботливого помощника астронома.

— Ну, и что предлагаешь нам сейчас делать?

— Предлагаю поразмыслить серьезно над таинственным исчезновением этого парня, в то же самое время, как старушку ты, насколько я понял, видел в городе…

Я тут же осознал, насколько же я был непроходимо туп.

Конечно же, я не догадался сложить один и один, старушка, этот ее скрипучий голос, коты.

— Может быть она сама отправилась в Ехо, чтобы найти своих питомцев?

— Может быть, Макс, но я не стал бы останавливаться на одном варианте событий.

— То есть?

— Я сегодня дождусь сведений от Меламори, а для этого ей нужно будет проверить кое-что в библиотеке… Да, да той самой королевской. Знаешь, чем дольше живёшь на этом свете… — Джуффин прищурил глаз.

…Ну, или на том, неважно, Макс, так вот, чем дольше живёшь, тем больше вспоминаешь, до морщинки буквально, все, что происходило сотни лет назад, а вот вчерашние события буквально расплываются в тумане.

Так вот, там с этим орденом была какая-то необычная история. Если мои догадки подтвердиться, возможно мы опять ухватим нашу историю за хвост. Хотя история эта пока и напоминает мозаику, нам предстоит ее сложить. Тут важны потенциалы, важно влияние, важны сами мотивы поступков тех или иных персонажей.

Некоторые из них лежат на поверхности, другие закопаны глубокой под грунтом, обильно присыпанные, нарочно или исподволь солидным слоем песка из былин, сказок, стереотипных пониманий.

Эх, как же это прекрасно, собирать подобные головоломки. Даже менкалье родео ничто по сравнению с этим, воистину волшебным занятием.

— Особенно, если твоя мозаика на половину состоит из абсолютно чуждых элементов, которые ты не знаешь, куда преспособить… Усмехнулся я.

— Мозаик может быть и несколько. Но, в любом случае, они составляют единую картину этого мира… Ну или иного мира, мира воображаемого, который хотят воплотить в реальности, — резюмировал Джуффин, покрутив залихватски кончики своих усов.

Иногда это даже важнее, чем просто желать изменений. Но не все это понимают.

Расположившись поуютнее в амобилер, мы попытались наиболее комфортно провести ночь. Я, скрывшись от глаз Джуффина, достал из щели между мирами сигареты и огонек загорелся в полумраке.

Совинное уханье, видимо, разбудило Джуффина, и тот вышел, потягиваясь из машины. Через мгновение мы заметили серый силуэт, который, величаво размахивая крыльями, опустился на поле, и тут же, подтянув к себе ноги, взметнулся в небо.

— Добыча. Инстинкт подсказывает животным, куда двигаться, и чем заниматься. Это только мы,,люди, беззаветно преданы нашим, порой ослепляющим нас же, чувствам! Может стоит применить этот природный закон и в отношении наших пушистых друзей? -изрек я, и думал, что этот мой, окутанный в охватившую меня полудрёме, пассаж вызовет лишь смешок у моего старшего товарища.

Но, на мое удивление, он не только не отверг мою мысль, а даже похлопал меня по плечу, выразив таким образом свое одобрение.

— Макс, ну вот что бы я делал без тебя… Хотя в словах Джуффина сквозила ирония, и я понял, что что-то подобное уже родилось в его голове минуту назад. А может быть и раньше.

Учитывая ту степень скрытности, которой обладал мой друг в последнее время, я мог лишь предполагать, что творилось в недрах его черепной коробки.

С рассветом я услышал, что мой друг общается с кем-то, причем с таким выражением лица, как будто он пытается запомнить необычайно трудный шифр, от которого будет зависеть судьба вселенной. Я не стал его отвлекать, а просто достал из под подушки стакан молока, и залпом его выпил. Не люблю я, знаете ли, страдать от жажды в тяжёлом переходе.

На удачу, тем же утром, мы успели заметить огромную повозку с сеном.

— Тсс! — Джуффин приложил палец к губам, словно предчувствуя отличную охоту.

И, действительно, сено зашевелилось и оттуда послышалось веселое «Апчхи!»

Тогда мой друг тихо опустился на четвереньки, и пополз к углу повозки, ступая мягко, как только мог.

Потом он достал из кармана пакетик с паштетом, который, видимо, запас в мясном магазине.

Пакетик пролежал минуты две, потом произошло невероятное.

Как будто бы чья-то нежная рука примяла верх пакета, пакет зашуршал, а после и вовсе сдвинулся с места.

И… взмыл в воздух. Было немного непривычно смотреть, как пакетик с паштетом уплывает вдаль, вопреки закону земного притяжения.

Когда мы завернули за жёлтое здание, которое, видимо, являлось чем-то вроде местного архива, мы почувствовали тот же самый резкий запах, который в свое время чуть было не сбил меня с ног. Видимо, именно в связи с этим запахом мне захотелось удалиться отсюда как можно скорее, однако Джуффин остановил меня, выставив передо мной свою длинную руку.

Кончать жизнь самоубийством мне ещё было рано, поэтому я остановился и вопросительно посмотрел на моего спутника.

— Тихо! -шикнул на меня он, и добавил уже на ухо, — следуем за пакетом.

Я, кажется понял его план. Он оказался на удивление простым. Как три копейки. Но от того не менее действенным.

Ведь ничто так не руководит жизнью животного, как инстинкты.

В частности, инстинкт выживания. А ещё я вспомнил, как орнитологи из передач про природу занимались тем, что кольцевали птиц, обнаруживая их места зимовки. Действительно, ведь теперь мы можем найти других кошек.

Ведь наши любимые шерстяные любимцы, если можно так выразиться, стадные животные, по крайней мере, чаще всего, они сбиваются в небольшие стайки.

И, надо сказать, хорошо, что мы оба двигались при этом проворно. Небольшая задержка, и мы даже не заметили бы, как аппетитный жирный кусок лакомства в буквальном смысле стал испаряться.

Я оглядел окрестности. Старый дровник прикрывал дорогу к непропорционально большому по городским меркам зданием. Здание напоминало вытянувшееся лицо усталого от долгих речей оратора, который под конец речи немного откинулся назад и смачно зевнул.

Внутри здания поблескивали таинственным желтоватым светом.

Сверху падали крупные капли воды, они долетали до древенчатого пола.

Сверху раздавалось какое-то шуршание, и звуки скрежета, как будто-бы сотни несмазанных ставен мгновенно открылись навстречу рассвету, при этом вознеся свою протестующую ораторию во Вселенную.