Ярослав Морозов - Ларин Петр и волшебное зеркало

— Посмотрим, — сказал Пётр и замолчал.

Ему хотелось о многом расспросить капитана, но он понимал, что вряд ли получит ответ. Он видел, каким сделалось лицо старого морского волка, когда тот рассказывал о гибели китобойного судна. В этом рассказе Петру почудился отголосок давних морских сражений; в голосе капитана слышалась горькая гордость человека, которого победили в неравном бою, но так и не сумели поставить на колени. Пётр подумал о том, что за века странствий в бортовом журнале «Каракатицы» должна была накопиться масса удивительных историй, и решил, что непременно уговорит капитана познакомить его с этими историями — не сейчас, а попозже, когда подвернётся более удобный момент для такого разговора.

Капитан неожиданно крякнул, вынул из кармана подзорную трубу, раздвинул её во всю длину и навёл на горловину бухты.

— Ну вот, — сказал он, — легки на помине. Ты, кажется, сказал «посмотрим»?

Что ж, смотри, любуйся! Сегодня они даже не прячутся за туманом, совсем как раньше, когда…

Он опять осекся и махнул рукой. Пётр посмотрел на выход из бухты и без подзорной трубы увидел железный корабль, который осторожно пробирался по длинному извилистому фарватеру. Налетевший с моря ветерок донёс до них знакомый металлический рокот.

— Они идут без лоцмана, — заметил Пётр.

— Ещё бы! — с досадой воскликнул капитан. — Демону, который сидит внутри этого жестяного корыта, не нужен проводник. Он в сговоре с морскими чертями и может не бояться подводных камней.

— Вы знаете, что такое эхолот? — спросил у него Пётр.

— Не знаю и знать не хочу! — был ответ. — Я знаю одно: капитан должен погибнуть вместе со своим судном!

Сказав так, капитан убрал подзорную трубу и, придерживая на голове свою широкополую шляпу, со всех ног припустил с обрыва вниз, на причал, где стояла обречённая «Каракатица». Недолго думая, Пётр бросился следом.

Команда «Каракатицы» в полном составе уже была на борту. Плотники разбежались, побросав топоры и складные метры, которые тихонько расползались по углам, норовя забиться в какую-нибудь щель. Доносившийся со стороны открытого моря рокот постепенно усиливался, приближаясь. Капитан приказал своим людям построиться и прошёлся вдоль короткой шеренги, скрипя башмаками и дымя трубкой.

— Матросы, — сказал он, остановившись перед строем, — настал наш смертный час.

— Опять? — пискнул Свисток.

Капитан даже не взглянул в его сторону.

— Я не могу приказывать, — продолжал он, — но настоятельно советую вам покинуть судно и спрятаться в лесу. Может быть, эти чёрные дьяволы не сумеют вас отыскать, а гильдия не осудит вас за то, о чём не узнает. С вами было приятно служить. Я кончил. Вольно, разойдись!

Никто не шелохнулся. Потом вперёд выступил боцман.

— Команда приняла решение остаться на борту, капитан, — угрюмо доложил он и вернулся в строй.

— Тем хуже для вас, — буркнул капитан и выпрямился. — В таком случае слушай мою команду! Приказываю…

— Капитан, — перебил его Пётр, — я…

— Ну, что тебе ещё? Беги на берег, мальчуган, тебе ещё рано играть в эти игры.

— Да послушайте же! — сердито крикнул Пётр. — Поверьте, я знаю, что говорю! Велите спустить на воду шлюпку! Я выйду им навстречу, и вы увидите, что будет!

Капитан задумался, теребя бороду. Металлический рокот становился всё слышнее.

— Ты храбрый мальчуган, — сказал капитан Раймонд. — Ив твоих словах есть резон. От Всевидящего Ока не спрячешься. Железные дьяволы прочешут лес и всё равно тебя разыщут. Да! Ты выглядишь как мальчик, но говоришь как мужчина. Ты прав. Я пойду с тобой. Возможно, утопив нас, эти железные болваны пощадят судно и экипаж. Шлюпку на воду!

— Ия! — завопил Свисток. — И я с вами! Погибать, так с музыкой!

Пётр посмотрел на него, потом перевёл взгляд на капитана и с трудом сдержал улыбку. Капитан Раймонд стоял выпятив грудь и сжимал рукоять кортика, как будто собирался взять корабль гвардейцев на абордаж. В глазах у него поблёскивали слёзы, борода воинственно топорщилась. Зато Свисток откровенно валял дурака, развлекаясь на всю катушку. В отличие от капитана, он отлично знал, что будет дальше, поскольку в прежней жизни сам был важной деталью двигателя внутреннего сгорания и хорошо разбирался в механике.

Бело-голубая шлюпка с плеском коснулась днищем поверхности воды. Когда Пётр стал спускаться в неё по трапу, боцман, принявший командование кораблём, с торжественным и скорбным видом отдал ему честь. Капитан занял привычное место у румпеля и прочёл заклинание. Свисток загудел на всю бухту, как отчаливающий от пристани теплоход, вёсла дружно погрузились в спокойную воду бухты, и шлюпка плавно пошла вперёд, навстречу кораблю гвардейцев.

Пётр стоял на носу, подставив лицо солёному морскому ветру, и думал о том, правильно ли он всё рассчитал. Ему казалось, что правильно, но всё-таки это были Острова, где всё возможно. Да, здесь всякое могло случиться; возможно, капитан был прав, говоря, что они идут навстречу верной смерти. Но он был прав и в другом: прятаться от гвардейцев в лесу было бесполезно.

Размышления Петра прервал Свисток. Он забежал вперёд, на самый нос, принял картинную позу и запел «Варяга»:

— Что он поёт? — спросил капитан.

— Это старая морская песня, — объяснил ему Пётр. — Про крейсер, который окружили враги. Они требовали сдаться, но моряки затопили корабль и погибли вместе с ним.

— Вот это были матросы! — восхищённо воскликнул капитан. — Их бы к нам, на Острова. Они бы показали этим железным болванам кузькину мать!

Пётр удивлённо обернулся, но поля капитанской шляпы были низко опущены, и он ничего не разглядел, кроме всклокоченной седой бороды и дымящейся трубки.

Свисток продолжал дурачиться, и Петру захотелось столкнуть его в воду — песня была слишком хороша, чтобы позволить маленькому кривляке её портить.

Рокот впереди нарастал, и вскоре они увидели, как из-за мыса показался покрытый рыжими потёками ржавчины клёпаный железный нос. Корабль гвардейцев выбрался из-за мыса целиком, и Всевидящее Око уставилось на шлюпку с верхушки его мачты. На плоской палубе ровными рядами застыли гвардейцы; на носу, как башня, возвышалась фигура командира. Зрелище было жутковатое, и Пётр ощутил предательскую дрожь в коленках. Даже Свисток замолчал, оборвав песню на полуслове, и предусмотрительно сполз на дно шлюпки.

— Вот и всё, парень, — сказал с кормы капитан. — Перед смертью я должен открыть тебе один секрет…